Дом Цепей
Шрифт:
Со всех сторон невидимые звери с треском ломились сквозь кусты. Иногда путники наталкивались на проложенную животными тропу, и тогда их движение ускорялось.
— Это не природная ваша территория, Онрек? — спросил Тралл Сенгар, тяжело вдыхая сырой, полный запахов воздух. — Учитывая ваши меха, шкуры…
— Да, — отвечал Т'лан Имасс. — Мы народ холодного климата. Но эта местность существует в наших воспоминаниях. До Имассов жил другой народ, более старый и дикий. Они обитали в теплых местах; они были высокими, покрытыми густым, темных мехом. Мы знаем их под именем Эресов. Отдельные анклавы сохранялись
— Они жили в джунглях вроде этих?
— Обычно по опушкам и в окружающих саваннах. Они обрабатывали камень, но с меньшим мастерством, нежели мы.
— Среди них были гадающие по костям?
Ответил ему Моноч Охем: — Все Эресы были Гадающими, Тралл Сенгар. Ибо они — первые, понесшие искру разума, одаренные духами.
— И они пропали, Моноч Охем?
— Пропали.
Онрек промолчал. Если Моноч имеет причину лгать, то Онрек не имеет причины противоречить Гадающему. Какая разница? Ни одного Эреса в Садке Телланн никогда не находили.
— Тралл Сенгар помолчал и спросил: — Мы уже близко, Онрек?
— Близко.
— А потом мы вернемся в наш мир?
— Да. Первый Трон находится в расселине под городом…
— Тисте Эдур, — вмешался Моноч Охем, — незачем знать название города, Онрек Сломанный. Он и так знает слишком многое о нашем народе.
— Я узнал о Т'лан Имассах то, что трудно назвать тайной. Вы предпочитаете убийство переговорам. Вы не остановитесь перед убийством бога, если возможность подвернется. И еще вы стараетесь прибирать за собой. Вот это похвально. К сожалению, нынешняя неразбериха стала слишком большой — хотя вы в гордыне стараетесь это отрицать. Что до Первого Трона — мне не интересно, где именно он расположен. Вряд ли я переживу столкновение с вашими изменниками.
— Это точно, — согласился Моноч Охем.
— И, думаю, ты об этом позаботишься, — продолжил Тралл.
Гадающий ничего не ответил.
Онрек подумал, что это тоже ответ. «Но я стану его защищать. Возможно, Моноч и Ибра понимают и постараются напасть первыми. Будь я на их месте, так бы и сделал. Странно, но я почти на их месте».
Тропа внезапно вывела на поляну, заваленную костями. Онрек сообразил, что гиены или леопарды стащили сюда множество разных зверей. Все найденные им длинные кости изгрызены сильными челюстями; воздух смердит гнилой плотью, мух летают тысячами.
— Эресы не сооружали святилищ, — произнес Моноч Охем, — но понимали, что в некоторых местах скопляется смерть, жизнь становится лишь воспоминанием, слабым и угасающим. В такие места они часто приносили своих мертвецов. Сила скапливается слоями. Это место рождения священного.
— И вы превратили его во врата, — догадался Тралл.
— Да.
— Ты слишком доверяешь силе Имассов, Моноч Охем, — сказал Онрек. Он поглядел на Тисте Эдур. — Святые места Эресов прожигают Телланн. Они слишком стары, чтобы им можно было противостоять.
— Ты сказал, святость рождена смертью. Они были служителями Худа?
— Нет, Тралл Сенгар. Худа еще не было, когда слагались эти святилища. Они не посвящены смерти. Их сила приходит из слоев, как и сказал Моноч Охем. Камни, превращенные в орудия и оружие. Воздух, принимающий форму гортаней. Разумы, открывшие тайны окружающего
— Похоже, — пробормотал Тралл, — что вы, Имассы, нарушили своим Обетом старейший закон природы.
— Ни Моноч Охем, ни Ибра Гхолан не ответят тебе, хотя понимают истину твоих слов. Ты прав. Мы — первые преступники, и наш долгая нежизнь — подходящее наказание. Но мы уповаем, что Призывающая дарует всем забвение.
— Вера — вещь опасная, — вздохнул Тралл. — Ну, мы пройдем во врата?
Моноч Охем сделал жест. Окрестности словно размылись, свет замигал.
За несколько мгновений до падения абсолютной тьмы Онрек услышал возглас удивления Тралла Сенгара. Воин повернулся и успел увидеть существо, появившееся в дюжине шагов. Высокое, стройное, с нежным коричневатым пушком на теле и длинными, косматыми волосами. Женщина. Ее груди были полными и отвислыми, бедра широкими. Высокие, острые скулы и широкий рот с полными губами. Он увидел все в единый миг, и одновременно ее глаза, темные под нависшими надбровными дугами, мельком оглядели троих Имассов и уставились на Тралла Сенгара.
Она сделала шаг — движение было текучим и быстрым, словно у оленихи…
… и свет совершенно исчез.
Онрек расслышал новый вскрик Тралла. Т'лан Имасс побрел за звук, и в голове пронеслись разрозненные образы, мысли разбежались. Время, завернутое в самое себя, уплывающее и снова возрождающее…
Искры замелькали над землей, сухая трава занялась. Мелькнули языки пламени.
Они стояли на дне ущелья, на неровных камнях. Онрек огляделся в поисках Тралла Сенгара и обнаружил Эдур лежащим в полудюжине шагов.
Подошел к нему.
Смертный был без сознания. По животу текла кровь, скапливаясь в паху; Онрек заметил, что она уже сворачивается, то есть принадлежит не Эдур, но женщине Эресов, которая… похитила его семя.
Его первое семя. Но в ее внешности — никаких признаков девственности. Груди не раз наполнялись молоком; соски познали давление детских губ. Откуда же кровь?
Онрек склонился над Траллом.
И увидел под пупком свежие царапины. Три параллельных пореза, а поперек них — следы еще трех. Похоже, женщина оцарапала и свой живот, в ином направлении.
— Эрес украла его семя, — сказал Моноч Охем.
— Зачем?
— Не знаю, Онрек Сломанный. Эресы имели разум зверей…
— Не отличаясь этим от всех остальных рас, — отозвался Онрек. — Ты сам понимаешь.
— Может быть.
— Ясно, что у этой были какие-то намерения.
Моноч Охем кивнул: — Кажется. Почему Тисте Эдур остается без сознания?
— Его разум странствует где-то…
Гадающий по костям склонил голову набок: — Да, таково определение бессознательности.
— Нет, не «где-то». Ступив к нему, я попал под воздействие магии. Наведенной Эрес. За неимением подходящего слова назову это садком, едва оформленным, на самом краю забвения. Он был, — Онрек запнулся, — он был похож на самих Эресов. Вспышка света за сомкнутыми веками.