Дом Цепей
Шрифт:
Миг спустя Резак моргнул и выпрямился. — Ассасины?
— Калам Мекхар, — сказала Апсалар. — Оставил метки, старый обычай Сжигателей Мостов.
— Он вернулся? Что случилось?
Женщина пожала плечами: — Темный Трон и Котиллион, кажется, наконец нашли нам применение. Дай догадаться. Калам планирует перебить как можно больше офицеров Ша'ик.
— Да, Могора подняла интересный вопрос. Котиллион хотел, чтобы мы были здесь, но зачем? Что теперь?
— У меня ответов нет, Крокус. Интерес Котиллиона скорее в тебе, чем во мне. Не удивительно.
— Да
— Потому что я не хочу быть его служанкой. У меня слишком много его воспоминаний, в том числе о жизни смертного по кличке Танцор, чтобы довериться безоглядно.
— Такие слова не ободряют, Апсалар…
Новый голос прошипел из теней: — Требуется ободрение? Легко, просто, не стоит беспокойства… что же решение не приходит? Сказать что-то глупое, для меня это должно быть просто. Должно ли? — Тут Искарал Паст явился из сумрака, принюхиваясь. — Она… готовила? — Глаза зажглись при виде тарелок. — А вы ЭТО ели! С ума сошли? Думаете, зачем я прячусь столько месяцев? Думаете, почему мои бхок'аралы просеивают ее орду в поисках съедобного? Боги, ну вы дураки! О да, отличная еда… для антилопы!
— Мы справляемся, — возразил Резак. — Вам чего-то нужно? Если нет, я согласен с Могорой — чем вас меньше, тем лучше.
— Она желает меня видеть, идиотский дарудж! Как думаете, зачем она за мной охотится?
— Что ж, отличная попытка. Но будем реалистами, Паст — она счастливее, когда вы не маячите перед глазами. Вас не особенно и хотят. Вы не особенно и нужны. Строго говоря, Паст, вообще бесполезны.
Глаза верховного жреца широко раскрылись, он зарычал и метнулся обратно в угол, пропадая в тени. Резак с улыбкой откинулся в кресле. — Сработало лучше, чем я надеялся.
— Ты встал между мужем и женой, Крокус. Неумное решение.
Он прищурился: — Куда бы ты хотела уйти, Апсалар?
Она не хотела встречать его взгляд. — Еще не придумала.
Резак знал: она уже всё решила.
Копье из твердого дерева, но на удивление гибкое для такой толщины. На конце торчало халцедоновое острие — подняв руку, Тралл Сенгар касался его ладонью. — Довольно коротко для моего стиля, но сойдет. Спасибо тебе, Ибра Гхолан.
Имасс развернулся и пошел к ожидавшему его Моноку Охему.
Тралл подул на ладони и обтер о потрепанные брюки из оленьей кожи. Снова согнул древко, положил копье на плечо. Встал к Онреку лицом. — Я готов. Хотя не помешали бы меха — садок холодный, ветер пахнет льдом, ночью нас может настичь снегопад.
— Мы пойдем на юг, — ответил Онрек. — Вскоре будет граница лесов, снег станет дождем.
— Звучит еще неприятнее.
— Наш путь, Тралл, займет лишь несколько дней и ночей. За это время мы из тундры попадем в саванну и джунгли.
— Думаешь, успеем к Первому Трону до регенатов?
Онрек пожал плечами. — Похоже, да. Путь Телланна не сулит препятствий, а вот тропы хаоса замедлят врага, ибо его пути всегда кривы.
— Всегда кривы. Да. Эти
«Ах. Это и мои чувства». — Согласен, есть повод для беспокойства, Тралл. Тем не менее, впереди более суровая угроза: найдя Трон, мы будем его защищать.
Ибра Гхолан отправился вперед, Монок Охем подождал, пока пройдут Онрек и Тралл, и пошел следом.
— Нам не доверяют, — прошептал Тралл.
— Верно, — согласился Онрек. — Тем не менее, мы нужны.
— Наименее приятный из союзов.
— Но самый прочный — пока нужда не миновала. Нужно помнить себя, Тралл Сенгар.
Тисте Эдур одобрительно хмыкнул.
Они замолчали. Каждый шаг уносил отряд на юг.
Как на многих тропах Телланна, Онрек видел и ощущал иными чувствами шрамы Омтозе Феллака. Ледяные реки избороздили местность, показывая историю наступления и конечного отхода ледников, за которыми остались наносы ила, поля камней и валунов, осыпи и широкие, доходящие до скального основания овраги. Вечная мерзлота постепенно уставала место мокрым торфяникам и лугам; кривые черные ели росли на островках, сложившихся из остатков древних рощ. Вокруг островов раскинулись черные озера, покрытые слоями тумана и булькающие от гнилостных газов.
Насекомые так и кишели в воздухе; не находя ничего вкусного в Т'лан Имассах, они тем не менее окружили их густыми зудящими тучами. Довольно скоро болота уступили место выступам камня, проходы были завалены мертвыми соснами и заросли кустарником. Каменные купола слились, став извитым мостом, по которому путникам шагалось легче.
Начался дождь, а скорее, нескончаемая морось. Черный базальт скользил под ногами.
Онрек слышал тяжелое дыхание Тралла Сенгара, ощущал его утомление. Однако Эдур не издал и жалобы, пусть ему все чаще приходилось опираться на копье, как на посох.
Скальные выступы сменились лесами, причем хвойные породы быстро уступали место лиственным. Холмы перешли в местность более ровную. Лес поредел и внезапно, за линией спутавшихся в падении стволов, показалась долина. Дождь кончился. Онрек поднял руку. — Нужно остановиться.
Ибра Гхолан, что был в десяти шагах впереди, обернулся. — Зачем?
— Еда и отдых, Ибра Гхолан. Ты мог забыть, что таковые числятся среди нужд смертных.
— Я не забыл, Онрек Сломанный.
Тралл уселся в траву и сказал с кривой улыбкой: — Это называется равнодушием, Онрек. Я ведь наименее ценный член нашего боевого отряда.
— Изменники не медлят, — заявил Ибра Гхолан. — Не будем и мы.
— Тогда идите вперед, — предложил Онрек.
— Нет, — повелительно сказал Монок Охем. — Идем вместе. Ибра, короткий отдых не принесет особых неудобств. И я хотел бы послушать Тисте Эдур.
— Чего ты хочешь, Гадающий?
— Твой народ, Тралл Сенгар. Что заставило их склониться перед Скованным?
— На твой вопрос ответить нелегко, Монок Охем.
Ибра Гхолан отошел. — Пойду на охоту, — сказал воин и пропал в вихре пыли.