Дом для демиурга Том 2: Реальность сердца
Шрифт:
– И эту, и все прочие, - кивнул принц.
– Но дело-то не в нем...
– Может быть, не в нем, но если герцог Гоэллон по своему обыкновению отправился один...
– еще один вздох, а не стоило бы позволять себе этого при юных заговорщиках, они и так взволнованы.
– В поединке двоих, какими бы достоинствами не обладал один из них, всегда есть место случайности. Ставить судьбу всего сущего на кон, надеясь только на свои силы...
– Как это только на свои?
– хлопнула прекрасными серыми глазами девица Эйма.
– Неужели Сотворившие не придут на помощь?
– Помыслы Сотворивших смертным неведомы, -
– Не подобает говорить "боги должны помочь".
После этого воцарилась унылая тишина. Гости тихонько ерзали в своих креслах, переглядывались, потом принимались то смотреть в окошко, то разглядывать собеседника - недолго, смущенно и с явным разочарованием. Двое, должно быть, надеялись, что многомудрый брат-расследователь взмахнет рукой, и все тайны раскроются.
Удивительно, что за время ежедневного общения во дворце король и старшая фрейлина остались друг для друга чужими, а уже после отречения Араона сдружились едва ли не за пару встреч. Должно быть, спасение из осажденного дворца заставило их по-новому взглянуть друг на друга. Статная северянка и походивший на ее младшего брата юноша уже действовали вместе, как старые приятели. Это было и забавно, и полезно для Араона, который многие годы нуждался в таком общении. Как и Элграс, конечно.
Осуждать старшего - нехорошее и недоброе дело, но епископ - теперь уже патриарх - Лонгин отвратно годился на роль воспитателя принцев. Разумный глава Церкви - деятельный, полный сил и рвения в своем служении; но не духовный наставник для двух подростков. Даже если король Ивеллион яро противился общению сыновей с ровесниками, его следовало переубедить, а мальчикам, согласно старому обычаю, проводить не менее трети года в замках глав Старших Родов. Многих бед можно было бы избежать, будь у принцев иной опыт, нежели пребывание лишь во дворце и только в обществе людей старшего поколения. Золотой футляр годится для писем, а не для подростков...
Юный король, впрочем, нуждался и в ином. Недаром еще со времен короля Аллиона детей золотой крови поручали заботам наставников из ордена Блюдущих Чистоту: те помогали с самых юных лет полностью развить таланты различения лжи и правды, научиться заглядывать в души подданных, а заодно и учили, как справиться со своей излишней чувствительностью. То, что оба юноши рассказывали о своем обучении, звучало весьма прискорбно.
– Ну все-таки... что они такое узнали? Почему теперь брату нельзя жениться?
– терпение у Араона кончилось. Он пяткой колотил по ножке кресла, и, кажется, сам этого не замечал.
– А королю можно?
– спросила девица Эйма.
– Ох, а если ему нельзя... это же...
– Пресечение Золотой династии? Династии, ведущей свой род от Сотворивших? Госпожа Эйма, это не слишком?
– А в чем между ними разница?
– Подождите. Не торопитесь...
– что-то вполне очевидное, лежащее на поверхности - и брат Жан никак не мог схватить мысль за скользкий змеиный хвост.
– С некоторого времени супругам королей и их родичей никак не позавидуешь. Королева-мать Ванхильд ушла в монастырь, вы знаете, в чем причина. Королева Астрид умерла не своей смертью. Мать герцога Гоэллона, говорят, умерла от горя, лишившись двоих детей в одночасье... Мать господина регента... Тут трудно о чем-то говорить, конечно.
– И невеста
– еле выдавил из себя Араон.
– Я не хотел - ее...
Монах смотрел не на Араона, он-то гадкую грязную историю уже знал в деталях, знал и что отравителя посетило запоздалое, но вполне искренне раскаяние. Смотрел он на Ханну Эйма, но та никак не отреагировала. Значит, была обо всем осведомлена заранее. Сам принц рассказал, или кто-то другой? Неважно, впрочем, это сейчас неважно.
– Проклятие?
– округлила глаза девушка.
– На королевской династии?!
– умей брат Жан делать такие два четких круга - на зависть ювелирам - непременно последовал бы ее примеру.
– Этого просто не может быть!
– А сумасшедшие короли - целых два, и один принц, могут быть?
– спросил Араон.
– Король, прогневивший Сотворивших...
– начал заученное еще давным-давно; историю короля Эреона помнили все.
Начал - и замолчал на середине. Герцог Гоэллон, коротко пошутивший о том, что храмы его не принимают; не пошутивший, впрочем. Неплохое доказательство правоты девицы Эйма.
– Все это началось с короля Эниала. Безумные короли - горе для супруг?
– Ролан Победоносный вовсе не был безумцем, - напомнил монах.
– Да и герцога Гоэллона подобное едва ли касается.
– Но двое детей герцога Ролана погибли, - напомнила Ханна.
– Хотел бы я знать, куда отправился нынешний герцог!
– вздохнул принц.
– На Церковные земли, - сказала девица Эйма; и только когда последний слог затих, брат Жан понял, что сказали они это - хором.
Араон удивленно вскочил, переводя взгляд с одного на другую, потом торжествующе взмахнул рукой.
– Это же откровение свыше! Вы одновременно сказали одно и то же!
– Не спешите, - качнул головой брат Жан, и пригляделся повнимательнее к опешившей девушке.
Жаль, что юная влюбленная ни за что не согласится уйти в монахини к Милосердным сестрам; той силы, что позволяла исцелять молитвой и наложением рук в ней было вдоволь, орден принял бы ее с распростертыми объятиями...
Не слишком удивительно для северянки - на тех землях многие обладают подобными дарами, чаще, чем на юге и в центральных землях, за исключением Эллоны.
Не стоит путать такое вот, случайное, пробуждение способности, дарованной от рождения, с откровением свыше. А вот прислушаться к словам девицы Эйма, да еще совпавшими с собственными - отчего ж и нет?
Следом за ощущением правоты и правильности пришла тревога. "Храним забытое!" - девиз рода Гоэллонов, и они впрямь знают столько, столько не во всяком монастыре. Не раз случалось так, что за списками старых книг приходилось обращаться к герцогам Эллонским. Они никогда не отказывали, конечно. Только порой казалось, что библиотека в замке Грив собиралась еще со времен, предшествовавших восхождению на престол короля Аллиона.
Среди того, что стоило не хранить, а забыть, было древнее еретическое поверье о том, что принесший себя в добровольную жертву Сотворившим может требовать исполнения любого желания. Чушь, глупость - и, хуже того, богохульство!
– но иногда поверье всплывало, то на севере, то на юге, а куда чаще - в Тамере, только там увлекавшиеся чернокнижием дворяне забывали "себя" и в "добровольную", отчего-то считая, что и сгодится и жизнь раба.