Дом для изгоев
Шрифт:
– Это и есть ваше опасное животное?
Тот ухмыльнулся:
– Ну, да. По дешёвке купил. Ты не бойся, парень, он послушный. Без приказа и рукой не шевельнёт. Зато драться умеет… Любого может порвать. Вот я и решил подзаработать маленько. Выставить его на рабские бои. Он, конечно, и без ошейника смирный, но по правилам ошейник нужен. Так что давай, обмерь ему шею и приступай. Я же сказал – плачу вдвое.
А потом приказал рабу:
– Эй, Тварь, иди сюда!
Сидевший медленно поднялся и приблизился к низенькой дверке, ведущей в клетку. Мне стало тошно. Глаза раба
– А почему вы его тварью называете? – изо всех сил сдерживая желание набить морду Тарвану, спросил я. – У него ведь, наверное, имя есть.
– Может, и есть, - хохотнул Тарван. – Да только сказать он его не может. Я его у Нойотов перекупил. Похоже, он бывший воин, они на нём свой молодняк тренировали. Только вот он – немой. И откликается на кличку Тварь. А кто он, что там… Сам понимаешь, у Нойотов не спросишь. Зато выдрессировали они его хорошо, смотри… Полная покорность хозяину.
И Тарван, гаденько улыбнувшись, приказал рабу, распахнув дверцу клетки:
– У меня грязные сапоги, Тварь! Почисти! Немедленно!
Мужчина очень быстро упал на колени, подполз на четвереньках к Тарвану… и начал вылизывать ему сапоги. Меня чуть не вытошнило. Честно говоря, я навидался всякого, но… Вот так поступать с человеком… Довести до настолько униженного состояния… Да лучше бы уж убили его Нойоты, честное слово, это было бы даже милосерднее. И я не выдержал. Внутри меня забушевал Огонь, грозя вырваться и спалить этот поганый домик к чёртовой матери.
– Прекрати! – рявкнул я. – Прекрати это немедленно!
Видимо, лицо у меня в этот момент было очень… выразительным, потому что Тарван коротко приказал:
– Хватит, Тварь! Сидеть.
И мужчина покорно замер на корточках у его ног, словно послушный пёс. А рабовладелец спросил:
– Ты чего взбеленился-то? Это всего лишь раб. С ним у Нойотов и похуже обходились… Пока товарный вид не потерял. Сейчас только для боёв и годен.
Я медленно успокаивал себя. Нельзя показывать Огонь, нельзя… Если я сам не хочу оказаться на месте этого парня. Противно, но стоит попробовать договориться.
– И сколько боёв ты рассчитываешь выиграть, почтенный? – поинтересовался я.
Тархан почесал в затылке.
– Если честно, то хоть бы один. Хоть деньги свои отобью, да с прибылью останусь. Дерётся-то он здорово, это верно, только вот обманули меня Нойоты. Больной он какой-то. Кашляет сильно. Как бы порчи на нём не было…
«Ну, да, - злобно подумал я, - тебя бы держать в такой клетке, в холодном сыром подвале, да ещё почти голышом. Сам бы сдох через неделю без всякой порчи».
Но вслух я постарался спокойно сказать:
– И во что тебе обошлось это, несомненно, ценное приобретение?
Рабовладелец скосил глаза и выдал:
– Двадцать аштинов.
Врёт, как дышит. Двадцать местных серебрушек? Да за такую сумму можно здорового молодого мужчину купить. Дядюшка Матэ, рассказывая о Техсине, и на этот счёт меня просветил.
–
– Эй, погоди, - заявил Тархван. – Так ты что, его купить хочешь?
– Почему бы и нет? – произнёс я. – Мы в городе хотим мастерскую открыть. Охрана так и так понадобится, а ты говоришь, что дерётся он неплохо. Если по дешёвке… Я бы купил. И вообще, думаю, с боями ты пролетишь. Выглядит раб неважно. Хорошо, если он хоть один бой выиграет, а если нет? Плакали твои денежки почтенный, и без разницы – двадцать пять аштинов это или двадцать пять лепестков.
По сумрачному лицу Тарвхана было видно, что он даже с одним медным лепестком не готов расстаться.
– Ладно, - выдавил он. – Два полновесных аштина – и забирай эту дохлятину. Договорились?
В душе я возликовал, но наружно поморщился. Не придётся одолжаться у дядюшки Матэ и Шера, в деньгах, позаимствованных у разбойничков, два аштина точно наберётся. Но нельзя было показывать, что цена меня более чем устраивает. Тарван заметил мою гримасу и заявил:
– Ни лепестка ни сбавлю. Я его полтора месяца поил, кормил, содержал… Едва-едва расходы окуплю.
«Чтоб тебя в старости родные дети так кормили, содержали и обихаживали!» - сорвалось у меня. Слава богу, что мысленно. Но Кэп эту мысль услышал и ехидно хихикнул. Тоже мысленно. Я изобразил на лице тяжёлую борьбу, но, в конце концов, выдал:
– Хорошо. Обожди здесь, я за деньгами схожу. Мигом обернусь.
– Давай-давай, - ухмыльнулся Тарван. – А я пока за старостой схожу. Пусть засвидетельствует сделку. Кстати, а если тебе отец денег не даст?
– Неважно, - ответил я. – Скопил я тут немного. Два аштина как раз и будет.
– Ну-ну, - хмыкнул Тарван. – Только учти – если староста сделку засвидетельствует - всё, назад своих денег не получишь, и Тварь я не приму.
– Я понял, - спокойно сказал я и со всех ног помчался на постоялый двор за деньгами. Дядюшка Матэ ещё спал, Шеру я сказал, что дело срочное, схватил узелок с деньгами и убежал назад, в дом Тарвана.
Тот уже ждал меня вместе со старостой. К моему удивлению, старостой оказалась довольно симпатичная пожилая женщина в белоснежном вышитом переднике поверх клетчатой юбки и ярком тюрбане, обшитом по краю мелкими серебряными висюльками. Я сперва удивился, но потом вспомнил, что свободные женщины имеют равные права с мужчинами, так что, отчего даме и не быть старостой. К тому же к поясу женщины был подвешен нехилый такой кинжал, и явно не просто для красоты.
Я подбежал к ним и поклонился старосте. Женщина кивнула мне и спросила:
– Ты, что ли, сапожников сын, что хочет у этого скряги раба купить? Не боишься, что отец задницу вожжами надерёт?
– Не надерёт, - отрезал я. – Это мои деньги.
– Тебе виднее, - сурово нахмурилась женщина. – Но если я засвидетельствую сделку, она будет нерасторжима.
– Я понял, - снова кивнул я. – Я готов купить этого раба.
– Ладно, - невозмутимо кивнула женщина. – Ты хочешь купить, Тарван жаждет продать, какие проблемы? Читать-писать умеешь?