Дом, где живет чудовище
Шрифт:
— Возражаю, — подскочил защитник, но его не услышали из-за шума.
— Каким образом моя личная жизнь относится к делу?
— Здесь я задаю вопросы, лорд Эдсель, — повысил голос законник.
— Возражаю, — громче заявил защитник.
(Раздался стук молоточка.)
— Мэтр-обвинитель, ваш вопрос неуместен, — заявил судья.
— Да, сэр. Я спрошу иначе. Какие отношения связывали вас и упомянутую даму, лорд Эдсель. Что вы о ней знаете?
— Мисс Элира Дашери служила в моем доме помощницей экономки. Ее наняла моя тетушка, Лексия
(В зале послышались редкие смешки.)
— Это имя вы запомнили, — съязвил обвинитель.
— Нужно же как-то выделять ее среди прочих, у нас ведь была, как вы утверждаете, связь.
(Смех в зале. Судья постучал по столу молотком.)
— Возражаю, ваша честь, — подал голос защитник. — Не относится к делу.
— Мэтр-обвинитель? — нахмурился судья.
— Согласно свидетельским показаниям, у погибших были обнаружены вещи, принадлежавшие мисс Дашери.
— Слуги бывают вороваты, это известный факт.
— Где мисс Дашери сейчас?
— Понятия не имею. У нее закончился контракт, и она покинула поместье.
— Вы уверены?
— Я что-то не пойму, вы меня еще в одном убийстве пытаетесь обвинить?
— Возражаю, ваша честь, — подал голос защитник. — Это допущение. Есть свидетельские показания Ганца Ристи, который довез мисс до почтовой станции.
— Тот же Ганц Ристи утверждал, — повышая голос, возразил обвинитель, — что едва не погиб по пути от бродячей молнии. Следы от удара молнии были обнаружены на всех трех жертвах, одна из которых погибла прямо в поместье, а лорд Эдсель — грозовой дракон и к молниям имеет непосредственное отношение.
(В зале шумели. Снова стучал судья.)
— Обвинение вызывает целителя и магистра белой магии Истара Орвига. Магистр Орвиг, как давно вы знакомы с лордом Эдселем.
— С детства. Я, можно сказать, семейный целитель.
— Поясните вашу оговорку.
— Из всей семьи Эдсель остался только Алард. Выходит, я скорее личный целитель.
— От какого недуга вы лечили лорда Эдселя?.
— Я не стану отвечать. Это нарушает один из главных постулатов кодекса целителей. Целительская тайна, мэтр, слышали? Ответ есть в моих письменных показаниях. Будь заседание закрытым…
— Вы находились в доме в ночь гибели Амати Саркин?
— Да.
— Вы видели девушку последним?
— Лорд Эдсель. Он столкнулся с ней, когда входил в комнату, где она наводила порядок по просьбе мадам Дастин. Я тоже был там.
— Что вы делали?
— Оказывал целительскую помощь мисс Дашери.
— Зачем понадобилось вызывать служанку ночью?
— Была буря и в комнате мисс Дашери разбилось окно.
— Лорд Эдсель все время был с вами в комнате.
— Нет. Он и мадам Дастин мне мешали и я попросил их выйти. Сначала Аларда Эдселя, потом Лексию.
— Куда отправился лорд Эдсель после?
— Полагаю, к себе. Отдыхать. Была ночь.
— То есть вы больше не видели лорда
— Только утром, когда обнаружили тело девушки. К этому моменту она была мертва несколько часов. Предположу, что смерть настигла ее почти сразу, как она покинула комнату мисс Дашери. При ней была корзинка с битым стеклом.
— Как долго лорд Эдсель пробыл с вами в комнате?
— Недолго. Я попросил его уйти сразу, как он вошел.
— То есть следом за служанкой?
— Да.
— Спасибо, магистр, можете присесть.
(У обвинителя торжествующий вид. В зале тишина.)
Алард сидел за столом рядом с защитником. Душно, скамья неудобная, хотелось наружу, подышать и тост с брусникой. Завтрак случился давно, обед… видимо не скоро.
— Алард Эдсель не убивал Амати Саркин, — вдруг заявил Истар.
(Зашумели. Судья постучал.)
— Откуда такая уверенность, магистр Орвиг? — скептически поинтересовался судья.
— Потому что я, как и лорд Эдсель, точно знаю, кто это сделал, ваша честь.
— Предлагаете поверить вам на слово? На каком основании?
— Я готов предоставить вам доказательство этих оснований при свидетелях под клятвой о неразглашении.
— Зачем ты это сделал, Истааре? Признался, кто ты? — Алард по-прежнему думал о тосте с брусникой. Кекс бы тоже подошел. Или оладьи. Или холодная курица с овощами. Как в тот вечер, когда сначала был обрыв, а потом… снова. Так он ощутил себя, когда впервые ее обнимал. Случайно. Поймал, когда она оступилась, но упершиеся в грудь маленькие ладони будто оставили клеймо на коже. Прямо над сердцем. Прямо на сердце.
— Все просто. В противном случае они бы не поверили. Это аксиома. Эльф не может солгать, иначе лишится своих сил, а я практикующий целитель, мне было бы весьма затруднительно оказывать помощь без моих способностей. Так я сказал. И показался им без личины. Этого оказалось достаточно, чтобы подтвердить мои слова.
— Ты меняешь себя. Разве это не ложь?
— То, как мы выглядим, и то, кто мы есть — не одно и то же. Тебе ли не знать? Я меняю себя, но не изменяю себе. А ложь — это измена себе, потому что она разрушает нашу суть.
— Убийство тоже разрушает суть, а Рруфие убивала.
— Она теперь стихия, стихия убивает. Где здесь измена себе?
— А Элира? Эмезе сказала, что она отвергает свою силу, боится ее и своего отражения, считает себя чудовищем. Это потому что она… убивала?
Орвиг молчал. Он точно знал о ней много больше, чем когда-либо говорил, и просто молчал. Как это связано с тем, от чего он ее лечил?
— Роу не удивился тому, кто я.
— Он знал?
— Догадаться не сложно. Он ведь был на приеме. И краем глаза заглянул в комнату наверху, увязавшись следом, когда Ланс меня позвал. Кстати, дознаватель тоже задавал странные вопросы об Элире. Пытался поймать меня на том, что я не могу солгать. Я сослался на целительскую тайну.