Дом на Уотч-Хилл
Шрифт:
Я едва не выпрыгнула из собственной шкуры, когда дверь слева от меня распахнулась, и вышли две горничные, толкавшие тележку с высокой стопкой свежепостиранного постельного белья, полотенец и наволочек, а к бокам тележки были прицеплены холщовые мешки с грязным бельём.
— Доброе утро, мэм, — произнесли они разом с кивками, которые выражали уважение.
— Доброе утро, — тепло сказала я. — Я Зо Грей.
— Мы знаем, мэм. Я Бетси, — сказала та, что выглядела более почтенной и старшей. — А это Элис. Приятно познакомиться с вами, мэм.
— Вам необязательно звать меня мэм.
— Да, мэм, — сказала Бетси с очередным небольшим кивком.
— Можете звать меня Зо.
— Нет, мэм.
Ладно, не сработало.
— Это южная особенность?
— Да, мэм, — сказала Элис, и её ореховые глаза искрили. — Не будь вы
— Джунипер настаивала на этом?
— О нет, мэм, — сказала Бетси со смешком, заправляя выбившийся седой локон под чепец. — И она знала, что никогда не отучит нас от этого. Это вопрос уважения. Добро пожаловать в поместье Кэмерон, мэм. Если мы можем что-то сделать, чтобы помочь вам устроиться и почувствовать себя комфортно, прошу, дайте знать.
— Мы видели, что вы выбрали одну из северных спален, — сказала Элис. — Вы хотели бы, чтобы мы перенесли ваши вещи в её покои, мэм?
— Нет, — поспешно сказала я. — Мне вполне комфортно там, где я остановилась, спасибо.
— Хорошо, мэм.
Когда они повернулись и двинулись по коридору со своей тележкой, я спросила:
— Сколько человек из персонала присутствует тут днём?
Повернувшись, Бетси ответила:
— Есть старина Клайд Бэрд, который работает в южной гостиной, чтобы надзирать за доставками и прочим с помощью двух мальчиков-слуг, которых вы найдёте на южном крыльце. Шесть горничных приходят в девять тридцать утра и уходят в четыре часа дня. Джунипер нравилось проводить утренние часы в уединении, но если вы хотите, чтобы мы работали в другие смены, просто скажите. Есть команда из 2–6 садовников, в зависимости от сезонных нужд; садовод, ухаживающий за оранжереей; двое мужчин, обслуживающих бассейн, пруды и фонтаны; механик на пол-ставки, который следит за безупречной работой машин. Конечно же, ещё есть команда, занимающаяся землями. Команда горничных приходит раз в квартал и перед праздниками, чтобы сделать генеральную уборку дома, помыть все плинтусы, светильники и прочее. Во время праздников количество персонала увеличивается втрое, но минимальный состав таков.
Минимальный состав персонала: всего-то 15–21 человек.
— Спасибо, Бетси.
— Всегда пожалуйста, мэм.
Я наблюдала, как она и Элис скрылись за дверью, чтобы сделать уборку в спальне, которая, несомненно, никогда не использовалась, ошеломляла и тревожила экстравагантностью. Как женщина, которая большую часть своей жизни едва держалась на плаву, должна привыкнуть к таким излишествам, к такой… расточительности? Было ли это расточительностью, если это давало многим, надеюсь, хорошую работу с преимуществами?
Неудивительно, что Джунипер настраивала, чтобы я прожила здесь три года. У меня с лёгкостью могло уйти столько времени, чтобы осмыслить её мир, решить, смогу ли я в него вписаться, хочу ли этого. Её наследие оказывалось куда сложнее, чем я себе его представляла.
Я повернулась к двойным дверям, что одновременно и приглашали, и устрашали.
— Она выбрала меня, — прошептала я. По какой-то причине Джунипер Кэмэрон верила, что я её наследница. Я ни за что не смогу стать ей достойной преемницей, если сама в это не поверю. Хотелось бы надеяться, что где-то в её покоях лежали бумаги, доказывающие это.
Я поспешила к двери, пробежалась кончиками пальцев по одному из выгравированных символов, затем обхватила холодную хрустальную ручку и распахнула дверь, помедлив на пороге, не решаясь войти. Не то чтобы её покои не были привлекательными. Напротив, это было самое прекрасное, самое гостеприимное помещение, какое я только видела в поместье — светлое, полное воздуха, женственное.
Ковёр «ёлочкой» продолжался в покоях, но из кремового и тёмно-синего узора перешёл в оттенки аквамарина и слоновой кости и мягко ощущался под моими ногами, хоть и не имел ворса. В отличие от богатого красного дерева по всему особняку, деревянная отделка здесь была глянцево-белой, а обстановка — прибрежной и непринуждённой, с окнами от пола до потолка практически в каждой стене. Оставшееся между ними пространство было покрыто светлыми мерцающими обоями, которые, преломляя свет, казались почти хрустальными. При ближайшем рассмотрении я поняла — это потому, что материал был на самом деле был припудрен мелкими сверкающими кристалликами. Как я и сказала, безумное
Я заставила себя резво прошагать через прихожую апартаментов, мимо стола со стоящей на нём объёмной вазой голубых и кремовых роз, к спальне, где обитая бархатом кровать стояла лицом к богато украшенному камину, а за ней располагалась дверь в ванную с роскошными мраморными фресками на стенах душевой и над глубокой джакузи. За ванной комнатой находился спа — сауна с горячими камнями, водопад, стекающий по сверкающей серебристой стене, и два массажных стола. Я не могла вообразить себе роскошь пригласить к себе домой массажиста. Я поспешно шагнула в эту умопомрачительную ванную, обыскивая каждый ящик, каждую поверхность. (Ну то есть, серьёзно, женщина либо стащила мой мусор, либо умыкнула мои волосы ради ответов. Я могла сделать то же самое.) К моему изумлению, я не нашла ни единой расчёски или гребня. Как это вообще возможно? Женщина должна была расчёсывать волосы. Но нет: ни единой прядки локонов с генами. Чувствуя себя чрезвычайно глупо, но поддаваясь одержимому желанию узнать, я ползала по полу, ища забытые обрезки ногтей или случайные волоски, забившиеся в неприбранный угол. Но апартаменты явно дотошно вымыли и убрали все следы генетического материала. Ну то есть, серьёзно… ни одной расчёски? Даже зубной щётки нет? Мусорная корзина пустовала, в чём я к этому моменту уже не сомневалась. Далее я пошла к сливному отверстию в душе. Безупречно чистое, источающее лёгкий запах отбеливателя. Я осмотрела массажный стол, одеяла, но и там тоже ничего не нашла.
Зная, что меня ждёт разочарование, я перетрясла её подушки, стащила простыни. Ни единого следа чего-либо.
Также ни одного телевизора, никакой техники в её покоях. И никакого кабинета.
Гардероб был размером с мою северную спальню, с опаловым ковром, обоями цвета морской волны, сделанными на заказ ящиками, полками и стеклянными шкафчиками всюду; на потолке с поперечными балками висело четыре миниатюрные хрустальные люстры. Должно быть, гардероб недавно освободили от одежды Джунипер, поскольку использовался лишь небольшой его уголок. На острове-комоде лежал конверт, на котором было написано моё имя. Я поспешила к нему и достала краткую записку от Леннокс, в которой говорилось: «Добро пожаловать, мисс Грей! Я предположила, что вы носите размер S, но после нескольких месяцев на нашей еде М может подойти лучше, так что у вас все вещи в двух размерах. Наслаждайтесь! Всё, что вы видите — ваше».
Последняя фраза эхом отдавалась в моей голове как удар гонга. Именно это мне так сложно было принять: что что-либо из этого экстраординарного богатства, даже самая крохотная его часть, действительно принадлежало мне.
Я медленно двинулась к одежде, испытывая смесь волнения и чего-то, дискомфортно близкого к благоговению. Моим местом шопинга был Уолмарт. А здесь были ярлычки с брендами Dior, Versace, Chanel, Hermes и Armani, до сих пор с ценниками, которые заставляли меня ахать от шока и неизменно прагматичного ужаса. Тут имелись костюмы, платья и вечерние наряды, с подходящими туфлями, шарфами и сумочками, разложенными на полочках под ними.
Рядом с горой коробок из универмага, видимо, содержавших неизвестное «прочее», я нашла дизайнерскую спортивную одежду, джинсы от брендов, о которых я никогда не слышала и (о, спасибо, Леннокс, за то, в чём я разбиралась!) мягкие фланелевые рубашки и походные ботинки. Стопка футболок, толстовок, трусиков, лифчиков, полдюжины сорочек с халатами в комплекте. Носки, кроссовки, ботинки, сандалии, шлёпанцы, шапки, перчатки, куртки.
Взяв с вешалки платье Chanel, я приложила его к себе спереди и посмотрела на себя в зеркало с изумлением, которое боролось с глубинной тревогой. Мой новый гардероб значительно превосходил броню, на которую я надеялась, и я не сомневалась, что Леннокс выбрала эти вещи, чтобы я точно была готова к потенциально капризной конфронтации с отдельными частями города, но одно лишь это платье оплатило бы аренду нашего жилья на год. Я никогда в жизни не носила ничего, что стоило бы дороже 30–40 долларов. А тут всё в двух экземплярах. За исключением переписки с Эсте, ничто в сегодняшнем утре не поддавалось осмыслению. За удовольствием притаилась тревожность. Я читала новостные статьи о выигравших в лотерею людях, чьи миры отправились прямиком в ад после обретения богатства.