Дом оставленных снов
Шрифт:
– Как можно убить то что существует? Что живо и обладает телом, разумом, чувствами. Это так жестоко.
– голос мужчины был совсем безжизненным и лишенным цвета.
– Ты говоришь это так, словно взбежал на гору параллельного мира и глядишь в печали на смертных, примеряя платье Бога.
– с нескрываемым отвращением бросила женщина.
– Я сообщаю о том, что произойдет и что неизбежно. И у тебя есть очень небольшой отрезок времени за который ты еще можешь успеть придумать и воплотить спасение. Не просто что-то, что-то абстрактное, но реальное. Так что действуй, Лес. Найди нам хранителя. Спаси хотя бы империю снов - Мелика с боевой готовностью вперила взгляд в друга, которому сочувствовала
____________
– Тебе не страшно?
– Нет.
– Тебе одиноко?
– Нет.
– Где твой дом?
– Повсюду.
Мальчик в тумане не казался беззащитным, он скорее выглядел безучастным. Посредник наблюдал за ребенком, который бесцельно бродил по холмам промозглого мира. Солнце не появлялось, из-за густых синтетических облаков, вездесущая серость окутывала пространство не приглашая и не впуская яркий свет. Адгезионный туман цеплялся за рукава и штанины. Каждый шаг и жест присутствующих сопровождался полупрозрачным шлейфом, что создавало впечатление медлительности. Назойливость среды усугубляла чувство безысходности и гнетущей пустоты.
– Сколько тебе лет?
– снова обратился Посредник к мальчику, который слонялся из стороны в сторону словно в поисках чего-то интересного и не находил.
– Я не знаю.
– ребенок отвечал не охотливо с ярко выраженной апатией.
– Как давно ты здесь?
– не сдавался Посредник передвигаясь в липком пространстве за ребенком, оставаясь на должном расстоянии.
– С момента появления.
– Ты покажешь мне свой дом?
– У меня есть это.
– ребенок небрежно махнул рукой, неопределенно обведя кругом все просторы тумана. Посредник обвел взглядом непривлекательные холмы, из-за тумана было сложно определить масштаб окружающего пространства, однако присмотревшись внимательно, он смог разобрать в дали темные очертания деревьев. Значит, заключил Посредник, перспектива вмещает в себе не только этот холм.
– Кто еще с тобой здесь живет?
– Только я. Ко мне приходят иногда странные существа, но мы не общаемся. Они исчезают, а я остаюсь.
– ребенок ходил по кругу, меняя периодически траекторию своего движения. Сутулый и не приветливый, он подбивал носком туфли почву в которой не было ровным счетом ничего, что могло бы превратиться в игрушку. Ни камней ни веток, ничего. И видимо в этом бездейственном одиночестве мальчик пробыл очень давно.
– Я могу еще раз прийти к тебе?
– осторожно спросил Проводник.
– Наверное.
– равнодушие ребенка было непробиваемым и Посредник ничего не мог с этим поделать, он лишь сжал кулаки подобно тому, как сжалось его сердце.
– Я обязательно вернусь. Чуть позже.
– нечаянный гость запнулся и присел на корточки, желая быть на одном уровне с ребенком, в надежде расположить доверие.
– Я пока ничего не могу пронести в твой мир. Но очень постараюсь. Чего бы ты хотел?
– мальчик впервые встретился взглядом с незнакомцем, задержал на мгновение отсутствующий взгляд и снова отвернулся.
– Ничего.
– ответил ребенок в тумане.
______________
Долго это сколько? Вечность это сколько? Навсегда - как долго?
Чем измеряется время? Когда я вижу часы, а их здесь предостаточно. Здесь даже слишком много часов для пространства, в котором понятие времени отсутствует как таковое. Они по всюду, эти странные счетчики времени. Различные по форме и механизму, они мертвенно лежат уставившись застывшими числами на меня. Я прохожу мимо, но они продолжают
Вот я - здесь и это факт. Я нахожусь здесь уже очень долго, но как мне ответить насколько долго? Я существую - это факт. У меня есть мое пространство и я перемещаюсь в нем. Однако насколько мне известно, человеки из иного мира, не рассматривают мое бытие, как подлинное и объективное. Почему? Я не знаю. И это похоже на удобную с их стороны, выгодную слепоту. Они втащили в мой мир, в мой дом колоссальное количество рухляди и пугающих их самих же существ. Теперь мы здесь живем вместе. И конечно же я не отрицаю существование этих параллельных людей. Но они же, в большинстве своем, отрицают меня. И это странно.
Вот только представьте: вы свозите в гараж все свои страшные старые вещи, вешаете на ворота замок, отряхиваете руки от праха, разворачиваетесь и с улыбкой на устах начинаете утверждать, что гараж не существует. Что помещение где сложена вся ваша жизнь состоящая из статуэток, фотографий, сервиза и ароматических ламп вперемешку с дрелью и сверлами - не существует. Вы категорически утверждаете всех вокруг и что самое поразительное самого себя в том, что гараж, склад это пустой неодушевленный вымысел, которого нет в природе. При этом продолжая бережно хранить воспоминания о своих спрятанных, никуда не исчезнувших вещах! Как по мне, так это чистое лицемерие. Но в данном случае обманут не я, но все кто привез ко мне хлам.
Так вот относительно времени. Я не ведаю о своем появлении и тем более мне неизвестна моя кончина и будет ли предел когда либо, моему существованию. Как это произойдет и когда я не знаю. Пока я был, ко мне пришли другие и просили о помощи. Я согласился, предполагая, что мой отказ не повлиял бы особо на их намерения. Я был один и теперь я один только с невероятной грудой странных вещей и кого-то пугающих существ. Мой дом не стал от этого теснее, он просто стал беспорядочным.
Изучая посторонние предметы я заразился мыслями о времени. Что ж, я начну свое описание дней так, как это делают параллельные люди, они же в этом видели смысл, возможно и мне это даст больше конкретики. Но мне страшно. Так как отсутствие дружбы со временем не приносило мне страданий, мы просто существовали врозь, но что будет когда я запущу механизм отсчета я не знаю. Возможно это ловушка, которая разорвет мой тихий мир и поэтому мне страшно.
День первый.
__________________
Какое странное и волнительное чувство может вызвать фотография незнакомого совершенно человека. Я нашел кулон. Вероятнее всего старинный кулон с изображением женщины. Вспышка магния сорвала и впечатала некий момент из ее жизни. И вот теперь на керамической поверхности, сжатый в коррозийные медные кольца, этот день, эта случайность теперь принадлежит мне.
Я взял в руку потрепанное изображение женщины и долго смотрел на него. Не зная ровным счетом ничего из истории особы, которая взирала на меня мягким прямым взором, я испытывал волнение. Мои смешанные чувства к незнакомке варьировались от нежной материнской грусти до скандального неприличного возбуждения. Быть матерью и женщиной в одночасье наверняка трудно. Это есть проклятие и дар. Дуальное тавро сладострастия и безгрешности. Волны носились по моему телу то вздымаясь гребнем к слезам, то обрушиваясь шипящей пеной в самый низ короткого тела. Это, признаюсь, странные, не то чтобы загадочные, но весьма противоречивые опасные чувства.