Дом Живых
Шрифт:
– Я вижу перед собой гостью Мастера Полчека? – осведомился козел.
– Меня зовут Завирушка, – рассмеялась та, ничуть не удивившись. Сейчас ей всё казалось смешным, даже говорящий козёл.
– Я Пан, здешний режиссёр, и нам срочно нужна ваша помощь. Мастер Полчек в курсе, – сказал тот, отводя глаза.
– Конечно, что угодно! – немедленно согласилась девушка. – У вас такая смешная бородка, вы знаете? Как у козла! Можно вас погладить?
– Пойдёмте со мной, и я, может быть, позволю. Быстрее, нам надо успеть, пока меняют декорации перед вторым актом!
Завирушку
– Сюда, сюда, осторожнее, ступенька! – направляли её какие-то нечёткие тени в полумраке, и ей становилось смешно от того, что она не может на них сфокусироваться.
– Вы знаете, что двоитесь? – спросила она у теней, смеясь.
– Святые нефилимы, да она ещё и пьяная в стельку! – воскликнул кто-то шёпотом.
– Ничего, ничего, два акта продержаться, всего два акта! Давайте, барышня, сюда, тут лесенка! Всё, пришли.
– Сейчас откроется занавес, будет очень светло, но ты не пугайся, ты будешь под иллюзией! – инструктирует её женский голос. – Петь за тебя будет Пан, ты только шевели руками и открывай рот. Почти ничего делать не надо, а если что, я подскажу. Меня Фаль зовут.
– Я Завирушка. А почему я тебя не вижу?
– Потому что темно.
– Я раньше боялась темноты, представляешь? – признаётся девушка. – Но потом переросла. Теперь не боюсь, совсем!
– Очень за тебя рада. Помолчи пока, ладно?
– Сцена на башне, труппа! – слышится голос откуда-то снизу. – Всё, занавес, поехали!
В глаза Завирушки ударил свет магической рампы, грянули по струнам менестрели, а когда она проморгалась, то увидела, что стоит на башне монастыря, а рядом с ней…
– Падпараджа? Верховная Птаха? – шепчет девушка недоверчиво, но та не обращает на неё внимания, обращаясь мимо, в зал:
– Моя любимая, моя ты Мья Алепу!
О, как печально видеть тебя здесь!
Я за тобой прошла сюда полсвета,
чтоб принести тебе благую весть! – запела Фаль.
– Я стала Мьёй! – говорит сама себе Завирушка, не особенно удивляясь этому факту. – А значит, я люблю Падпараджу! Как удивительно!
Но вместо этого раздалось пение, которое, благодаря магии иллюзий, доносится как бы из её рта:
О Падпараджа, кровь моего сердца!
Зачем ты здесь, в обители скорбей?
В моей душе теперь закрыта дверца,
там
От понимания, что она сейчас отвергает любовь всей жизни, Завирушке вдруг становится очень грустно, и на глазах выступают слёзы. Но поющий за неё голос безжалостен – он объясняет, что их связь преступна, что она не может позволить любимой загубить своё великое будущее ради любви, что готова прожить всю жизнь в монастыре, а Падпараджа должна посвятить себя величию Империи.
К концу этой арии Завирушка уже плачет в три ручья, так ей жалко себя и Падпараджу.
– Бедные мы бедные, за что же так? – приговаривает она тихо. – Неужели нельзя ничего придумать?
К счастью, решительная Падпараджа не зря к концу жизни фактически возглавляла Империю. Она не из тех, кто готов отступиться из-за какого-то там монастыря. Её ария воодушевляет и ниспровергает, сотрясает стены и потрясает устои:
– Зачем нужна Империя без счастья?
Зачем нужна мне жизнь без тебя?
Пускай придут и беды, и ненастья,
на всё готова я, тебя любя!
Завирушка, растроганно рыдая, лезет целоваться к Фаль, рискуя опрокинуть её с невидимых ходулей, та изо всех сил её незаметно отталкивает:
– Да успокойся ты, дура! Грохнемся же сейчас! Дай сцену закончить! Стой спокойно!
Падпараджа вынужденно изображая объятия любовников, а на самом деле цепляясь за Завирушку, чтобы не упасть, торопливо допевает о том, что она готова пренебречь своей будущей карьерой ради любви, а если обеты этого монастыря так тяготят любимую Мью, то гори он синим пламенем!
Внизу башни вспыхивает иллюзорное пламя, девушки поют заключительную песню любви и верности – всё ещё обнявшись, потому что Фаль потеряла одну ходулю, – потом занавес опускается и воцаряется темнота.
***
– Падпараджа! Такая красивая! Такая гордая! Я так её люблю! – сообщает Завирушка, размазывая по лицу слёзы. – Она! Ради меня! Монастырь! Но как же она теперь? Как же мы? С ней?
Девушку под руки сводят вниз по лестнице.
– Как глубоко вошла в образ, – скептически замечает Пан. – Клещами не вытащишь. И заберите кто-нибудь уже у неё стаканы! Я замучился их иллюзией прикрывать!
– А у меня всё платье в морковке! – пожаловалась Фаль. – Какой дурак кладёт в напитки морковку?
– Ничего, ничего, – приговаривает козёл, – как-то справились. Сам себе не верю, честное слово. Фаль, вон твоя ходуля, переодевайся в морское бегом! Декорации, где декорации? Шензи, Банзай – тащите сюда палубу! Убирайте башню! Готовим сцену на корабле! Кифри, ты ещё здесь? Бегом переодеваться в Дебоша Пустотелого!