Доминант
Шрифт:
– Раздевай меня.
– Да, Моя Госпожа Наташа.
Протягиваю руки в направлении снейка и пустого бокала, и она вкладывает мне их в руки. Отложив плеть и бокал в сторону, захожу со спины Наташи и кладу свои пальцы на застёжку лифчика. Застёжка поддаётся моментально. Перебегаю и встаю спереди Наташи, чтобы ухватиться за лямочки лифчика и стянуть его с неё, ненароком коснувшись тыльной стороной пальцев предплечий Наташи. Затем перемещаюсь и присаживаюсь сбоку, чтобы медленно расстегнуть молнию на юбке. В образовавшемся разрезе вижу трусики. Однако, мне кажется, что Наташа принимает раздевание, как какое-то средство для чего-то, и не особо обращает внимание на процесс, поэтому я не затягиваю, не попытаюсь доставить ей удовольствие от этого, и самому его получить, несколько быстро раздеваю её и отступаю в сторону.
Времени
Я вхожу в кабинку и сразу поворачиваюсь к входящей следом Наташе лицом.
– Дверь, - говорит она.
– Конечно, Госпожа Наташа.
Огибаю Наташу корпусом, чтобы дотянуться до дверцы душевой кабинки и затворяю её.
– А теперь иди и принеси сюда полотенце, сам сразу не мог догадаться?
– Да, Моя Госпожа, конечно.
Выскакиваю из душевой кабины, хватаю приготовленное для Наташи полотенце и хочу заскочить с ним обратно, но оказываюсь остановлен ею:
– Ни это - сколько раз можно повторять? Мне это нравится. В этом я люблю быть закутанной после душа.
– Конечно, Моя Госпожа.
– Что?
– Да, Моя Госпожа Наташа, это лучше подойдёт.
– Да, это лучше подойдёт.
Я заскакиваю в душевую кабину с другим полотенцем, приготовленным на некоторый случай для меня.
– Сложи его в три раза, стань к стене, брось полотенце к своим ногам и возьми в руки шампунь.
– Да, Моя Госпожа.
Через восемь секунд её приказание исполнено.
И тут она опускается передо мной коленями на полотенце, упирается руками в стенку по сторонам от моих бёдер и говорит:
– А теперь мой мне голову.
Закрываю на мгновение глаза от удовольствия и втягиваю в себя огромную порцию воздуха. Я знаю, что она не наблюдает за моим лицом, поэтому опускаю взгляд, чтобы посмотреть, как красиво Наташа сейчас стоит на коленях передо мной, как эротично у неё оттопырена попка, как изящны ручки, раз в десять тоньше моих бёдер, упирающиеся в стенки по обеим сторонам от моих голых ног, будто установившие мне границы, из которых я не могу сделать ни шага в сторону, пока я не сделаю то, что надо этой девушке, и как вообще красива она вся, создавшая такую ситуацию, ожидающая приятную процедуру.
Я могу не один раз представить, что меня сейчас ждёт, но я рьяно принимаюсь за исполнение её приказа. Первым делом намачиваю её волосы и, чтобы поддерживать тепло в кабинке, закрепляю, отрегулировав воду погорячей, душ в держатель, направив потоки воды обрушиваться рядом с нами. Потом наливаю полную ладошку шампуня и начинаю распределять пенную массу равномерно по волосам Наташи. Опасная близость её лица там, внизу, возможность смотреть на всё это, приятные ощущения под руками от прикосновения к её шейке, ушкам и подбородку, редкие мгновения, когда я осмеливаюсь обхватывать голову Наташи руками, придавая ей «нужное», имитирующее фантазируемое, положение, не могут, конечно, не привести к тому, чтоб у меня не началась эрекция. Наташа делает вид, что она ничего не замечает, и её это не касается. А касается, причём в самом прямом смысле слова.
– Ты не о том думаешь, - говорит она, - от этого может пострадать качество мытья.
– Госпожа может не беспокоиться, всё будет сделано самым лучшим образом.
Наташа поднимет на меня лицо, открыв глаза. Я устремляю свой взгляд мимо её глаз.
– Как ты разговариваешь? Тебя заносит?!
Продолжаю упорно исполнять приказание, перехожу на массирование головы, просто глажу по волосам Наташу, запуская руки ей на спину. Мгновениями мне действительно удаётся сосредоточиться на том, чтобы доставить ей именно это удовольствие, но в своё время она «случайным» образом придвигалась так, что теперь по её шее и подбородку оказываются скользящими не только мои руки, и это проявляется таким эротичным моментом, что я начинаю опасаться, как бы не потерять сознание от возбуждения и пара-жара, которым наполняет кабинку горячий душ.
Десять минут такой
– Помой меня всю, - произносит она и встаёт, и теперь упирается руками о стенку по сторонам от моих рук.
Я оказываюсь слишком широк для неё, чтобы она смогла упереться своими маленькими ручками в стенки по бокам от моих рук, и не оказаться слишком близко ко мне. Мне захотелось схватить её, поднять, развернуться с ней, и пригвоздить её к стене, но пришлось отбросить такую сладкую фантазию, и быстро справляться с мытьём верха, а чтобы заняться низом, соскользнуть спиной по стене вниз. Не пропустив ничего внизу, поднимаюсь обратно. Наташа поворачивается ко мне спиной, и будто случайно сокращает пространство между нами сантиметров до двадцати. Я не люблю находиться на таком расстояние с человеком, это не моя зона комфорта, и эта мысль проскакивает, но факт близости именно с обворожительным женским телом, а не с каким-нибудь коллегой или соседом в лифте, мгновенно вбирает в себя все мои умовыводы. Как и в случае, когда она стояла ко мне лицом, быстро управившись со спинкой и ручками, я сползаю по стене вниз, чтобы из этого положения поводить руками по её ногам, помассировать их, помыть пяточки, затем икры, потом бёдра. Стараюсь уделить побольше внимания попке и, так как мне было сказано помыть всю, мою, не стесняясь бывать пальцами везде.
Поднимаясь, «поддеваю» Наташу под попку своим неопадающим членом, что позволяет мне сделать безнаказанно слишком близкое расстояние между нами, я тихо надеюсь, что таким жестом спровоцирую её сейчас же на ласку.
– А теперь смывай, - говорит она, делая в очередной раз вид, что не замечает моего действия, и усаживается в сидение душевой кабины, прикоснувшись затылком к стене.
Я тянусь за душем, ощущая пульсацию крови уже не только в голове, но и в груди, а Наташа протягивает ручку к мылу. Быстрыми жестами намыливает лицо, вознамерившись избавиться от косметики, и опускает ручки как раз в тот момент, когда я изготовляюсь с душем перед ней. Я направляю потоки воды таким образом, чтобы они побежали по её лицу, и она пользуется этим, чтобы избавиться от мыла на нём – мы действуем согласовано, молча, но Наташа могла б попросить всё это сделать и меня, я бы справился, пусть, хоть, данная процедура и не могла похвастаться эротическим окрасом, как это, например, происходило при мытье головы. Наташа, не открывая глаз, опускает руки вдоль тела, и я приступаю к смыванию с неё мыла и шампуня уже без всякого её участия. Я смотрю на её позу и задаюсь вопросом: а не хочется ли, собственно, ей уже тут, при явном не завершении впрочем начальной стадии нашей игры, что-нибудь эдакое? И решаю угадать, во что бы то ни было. С этой целью, нежно, но с большей небрежностью, чем только что смывал мыло с её шейки, рук и груди, избавляю от мыло её талию и живот, заходя руками и душем за спинку, и продолжаю действовать так же, когда спускаюсь руками к низу живота. Однако, как только оказываюсь близко-близко от заветного места, перехожу на нежность. Меня не останавливают, и я продолжаю нежно смывать мыло, касаясь пальцами области рядом с губками. Наташа не реагирует протестом и на это, и я осторожно перехожу пальцами на губки, постепенно позволяя себе всё более и более призывающие к приятным переживаниям жесты. Наташа начинает учащённо дышать, я стараюсь делать вид, что меня тут даже нет, чтобы не спугнуть её настроение, и продолжаю ласкать, ласкать и ещё раз ласкать пальцами её промежность, направляя туда же душ, рассчитывая на приятность и от него, и каждое мгновение стараюсь быть оригинальным в своих движениях, чтобы мысль об окончании процедуры никогда со второго места у Наташи не перескочила на первое…
Она молча поднимается и поворачивается ко мне спиной. Я тоже поднимаюсь и начинаю смывать мыло с неё сзади. Понимаю по ней, что предыдущему действу конец; пытаюсь убедить себя, что на недолгое время. Наташа ещё пару раз крутиться передо мной и командует прекращать.
Резко смываю мыло с себя, выключаю воду, и выскакиваю из кабинки, чтобы принять Наташу в белое полотенце. Начинаю обтирать её: ручки, ножки, спинку, грудь. Слегка подсушиваю полотенцем ей волосы. Она подставляется, всё даёт с собой делать, и снова не выказывает должного вида, когда я нежно касаюсь полотенцем её промежности. Меня и досадует, и умиротворяет, как она себя держит. Помогаю ей надеть белый халат.