Домохозяйка
Шрифт:
— Я только что объяснил тебе, что делать.
Он непоколебим. Не понимаю, что здесь происходит. Это Нина всегда была «чокнутой». Эндрю был здравым и рассудительным человеком, который защитил меня от ее обвинений в краже одежды.
Они что — оба не в себе? Оба в игре?
— Ладно.
Пора кончать с этим. Сажусь на пол и поднимаю один из томов — надеюсь, Эндрю это слышит.
— Отлично, я положила книги себе на живот. Теперь ты можешь меня выпустить?
— Ты не положила на
— Нет, положила!
— Не лги.
Я шумно выдыхаю.
— Как ты можешь знать, лежат они на мне или нет? — с раздражением спрашиваю я.
— Потому что я тебя вижу.
У меня, кажется, позвоночник превратился в желе. Он может видеть меня?! Мой взгляд мечется от одной стены к другой, ища камеру. И как давно он наблюдает за мной? Неужели все время, что я жила здесь?
— Не старайся, не найдешь, — произносит он. — Камера очень хорошо спрятана. И не волнуйся, я не следил за тобой все время. Начал лишь несколько недель назад.
Я поднимаюсь на ноги.
— В чем твоя чертова проблема, Эндрю? Выпусти меня отсюда! Немедленно!
— Понимаешь, какое дело, — спокойно говорит Эндрю. — Ты не в том положении, чтобы чего-то требовать.
Я бросаюсь к двери. Стучу по ней кулаками с такой силой, что руки краснеют и начинают ныть.
— Клянусь Господом, лучше выпусти меня отсюда! Это не смешно!
— Эй, эй, — прерывает мои удары спокойный голос Эндрю. — Успокойся. Я обязательно выпущу тебя. Обещаю.
Мои руки повисают вдоль боков. Кулаки вибрируют и болят.
— Спасибо.
— Только не сейчас.
Меня бросает в жар.
— Эндрю…
— Я сказал, чтo ты должна сделать, чтобы освободиться. Это весьма справедливое наказание за твой проступок.
Я стискиваю губы. Мною владеет такая ярость, что я даже ответить ему не в состоянии.
— Я дам тебе время подумать, Милли. Вернусь позже.
Клянусь Господом, я все еще верю, что он шутит, когда его шаги затихают в коридоре.
52
После ухода Эндрю прошел час.
Я воспользовалась ведром. Не хочу говорить об этом. Просто пришел такой момент, когда, если бы я не сходила на ведро, моча потекла бы у меня по ногам. Своеобразный опыт, мягко говоря.
Удовлетворив одну насущную нужду, я ощутила другую — мой желудок начал урчать. Проверила мини-холодильник, где я обычно держу кое-какие закуски — например, йогурт. Но холодильник почему-то оказался пуст. Там остались только те три маленькие бутылочки воды. Я разом заглотила содержимое двух из них и тут же пожалела об этом. А вдруг он оставит меня тут еще на несколько часов? Или даже дней? Мне очень пригодилась бы эта вода.
Натягиваю джинсы и свежую футболку, затем присматриваюсь к стопке книг на полу. Эндрю сказал, что я должна держать их у себя на животе в течение трех часов, после чего он меня
Я растягиваюсь на голом полу. Сейчас начало лета, что означает — на чердаке невыносимо жарко, но пол все еще прохладный. Опускаю голову на пол и беру книгу про тюрьмы — толстенный том весом в несколько фунтов. Кладу его себе на живот.
Ну, давит немного, но не сказать, чтоб было очень неудобно. Если бы я сделала это до визита к ведру, наверняка сейчас бы обмочилась. А так можно терпеть.
Подбираю второй том, про пытки. Полагаю, книги он выбрал не совсем случайно. А может, и случайно. Кто его знает.
Опускаю том себе на живот. Теперь давление становится несколько более неприятным. Уж больно эти фолианты тяжелые. Лопатки и копчик упираются в твердые доски пола. Особо радоваться нечему, но пока еще терпимо.
Но он требовал положить все три.
Берусь за последнюю — телефонный справочник. Он не только тяжелый, но и громоздкий. Его трудно поднять, удерживая на животе две другие книги. После пары-тройки попыток ухитряюсь возложить толстенный том поверх остальных.
Вес у всех трех книг такой, что я не могу вздохнуть. Две еще можно было терпеть, но три — это кошмар. Очень, очень некомфортно. Вдохнуть глубоко невозможно. А край нижнего тома врезается мне в ребра.
Нет. Я этого не выдержу. Не смогу.
Сбрасываю с себя все три книги. Поднимаю плечи, пытаясь вдохнуть. Не может же он требовать, чтобы я держала все три книги несколько часов подряд!
Или может?
Поднимаюсь на ноги и начинаю расхаживать по комнате. Не пойму, в какую игру играет здесь Эндрю, но я этого делать не собираюсь. Он выпустит меня отсюда, в противном случае я сама найду путь на свободу. Должен же здесь быть другой выход! Это ведь не тюрьма, в самом деле.
Может, я найду способ вывинтить шурупы, на которых держатся дверные петли. Или на которых держится ручка. У Эндрю в гараже есть ящик с инструментами, и я отдала бы все на свете, чтобы заполучить сейчас этот ящик. Но у меня в комоде накопилось много всякой всячины. А вдруг там найдется что-нибудь, что можно будет использовать как импровизированную отвертку?
— Милли?
Снова голос Эндрю. Я бросаю поиски инструмента и тороплюсь к двери.
— Я подержала все три книги у себя на животе. Пожалуйста, выпусти меня.
— Я сказал — три часа. Ты держала их около минуты.
Так, это дерьмо мне осточертело.
— Выпусти. Меня. Отсюда. Немедленно.
— Или что? — смеется он. — Я сказал, чтo тебе нужно сделать.
— Черта с два!
— Прекрасно. Тогда будешь сидеть взаперти.
Я трясу головой:
— Значит, ты оставишь меня здесь умирать?