Дон Кавелли и папский престол
Шрифт:
Дон принадлежал к друзьям семьи. Именно он когда-то познакомил Беатрис и Терри друг с другом, и до самой смерти Елены — жены Кавелли — они часто собирались вчетвером. Вместе ходили на экскурсии, в театры, на творческие вечера, гуляли по городу. После несчастного случая, когда неизвестный водитель сбил Елену в центре Рима и скрылся, Кавелли замкнулся в себе. Вероятно, он и раньше не отличался общительностью, просто не замечал этого, поскольку у Елены живости и энергии хватало на двоих.
Не было ни одного дня, чтобы он не скучал по ней. Только Беатрис вытаскивала его время от времени из дома, буквально заставляя принять участие в какой-нибудь милой авантюре. В отличие от Терри, которого вообще ничего не заботило, кроме книг, Кавелли сразу воодушевлялся. Он относился к тем людям, к которым аппетит приходит во время еды. Каждый раз он задавался
Иногда он даже размышлял о том, что было бы, если бы он встретил Беатрис раньше Елены. Но эту опасную мысль, которая не могла привести ни к чему хорошему, он сразу же отгонял от себя.
При всех своих внешних достоинствах Беатрис была еще и самым проницательным человеком из всех, кого он знал. Она обладала талантом разбираться в самых сложных вопросах, за считаные секунды расщепляя их на ряд более простых задач, которые уже вполне могли разрешить даже те люди, которые не умели рассуждать настолько же быстро, как она. И к таковым людям можно было смело отнести практически всех.
Кавелли находился сейчас в таком положении, что ему не помешала бы помощь проницательной подруги. Но едва он вошел в аудиторию и принялся излагать суть вопроса — возможно, на вкус Беатрис несколько путано, но зато в мудрой предусмотрительности избегая слова «гипотетический», — как она тут же взяла инициативу в свои руки.
— Пожалуйста, не надо, Дон, не сегодня, у меня очень много дел! Если мне придется просматривать еще один из этих дилетантских литературных опусов, я повешусь! — Несмотря на несколько театральную манеру излагать свои мысли, все же легко было догадаться, что Беатрис на самом деле занята и очень расстроена. Она вытащила из пачки проверенных работ какие-то листы и возмущенно потрясла ими. — Цитирую: «Филип Марлоу — великий предшественник Шекспира» [40] .
40
Наиболее выдающимся предшественником Шекспира был английский поэт елизаветинской эпохи Кристофер Марло. А упомянутый в работе Филип Марлоу — вымышленный частный детектив из Лос-Анджелеса, герой рассказов и романов Раймонда Чандлера.
Кавелли тяжело вздохнул.
— Да, это больно! — Скорчив недовольную мину, он замолчал.
— Вот что я тебе скажу, Дон, мне нужно хоть ненадолго выбраться отсюда. Мы сядем в твою красную ржавую колымагу, и ты отвезешь нас на Виллу д’Эсте. Там мы совершим приятную прогулку, чтобы я снова пришла в себя, а ты расскажешь мне о своей проблеме. Deal? [41]
— Deal!
XXXVI
Машина Кавелли, хоть и действительно старая, отнюдь не была ржавой колымагой, что, конечно же, отлично знала Беатрис. Прекрасный механик, которому Кавелли полностью доверял, содержал Ferrari California Spider LWB Competizione 1960 года в безупречном состоянии. Для него, как и для многих других понимающих людей, это был самый красивый кабриолет из всех, какие только когда-либо сходили с конвейера. Именно поэтому Кавелли, когда представилась редкая возможность приобрести такую машину, колебался недолго. Его не испугала даже астрономическая цена — цифра была семизначная.
41
По рукам? (англ.)
Он особенно любил мчаться на большой скорости по шоссе. В центре Рима, в вечных пробках, его «Феррари» казался тигром в тесной клетке, но за городом Дона охватывало ощущение, что он сидит за рулем мини-самолета. Тридцать километров пути до Тиволи — родовой резиденции семьи д’Эсте, пролетели за одно мгновение. Нервное напряжение отступило. Шум ветра не оставлял никакой возможности для разговоров, поэтому они с Беатрис молча наслаждались поездкой и полуденным солнцем. Вскоре они достигли Тиволи.
Сад вокруг дворца, перестроенного некогда из монастырской обители бенедектинцев, был заложен в XVI веке кардиналом Ипполитом д’Эсте, сыном Лукреции Борджиа. Тридцать лет спустя его преемник — кардинал Алессандро д’Эсте — значительно его расширил. Над его убранством работали такие признанные мастера, как, например, Джованни
42
Джованни Лоренцо Бернини (1598–1680) — знаменитый итальянский архитектор, скульптор и художник. Создатель стиля барокко.
Они остановились под скалой, из которой били многочисленные ключи. Беатрис закрыла глаза и вдохнула полной грудью прекрасный цветочный аромат.
— Ну вот теперь рассказывай, Дон.
Кавелли рассказал о встречах с Монти и его письмах, о том, как следил за монсеньором Ринанцо, и, наконец, о нападении в парке, во время которого неизвестный «доброжелатель» предостерег его от вмешательства в эту историю и при этом обратился к нему по имени. Беатрис, которая поначалу еще вставляла короткие замечания, под конец сделалась необыкновенно серьезной. Некоторое время она молчала.
— И какой же помощи ты ждешь от меня, Дон?
— Я разговаривал с одним… Да неважно, с кем я разговаривал. Существует техническая возможность проследить за этим Ринанцо. Думаю, что он является ключом ко всему этому делу, или, по крайней мере, единственной зацепкой, которую я вижу. Но мне сказали, что для этого нужен номер мобильного телефона, а у меня его нет. И теперь я ищу способ как-то иначе подобраться к этому человеку. Есть идеи?
Беатрис пристально посмотрела ему в глаза.
— Да, Дон, есть. Оставь это. Судя по тому, что ты мне рассказал, кто-то реализует очень серьезный проект, тщательно подготовленный и поддержанный могущественными людьми. Мафия, Р2 [43] , Opus Dei [44] , ЦРУ, — не могу сказать точно, кто за этим стоит! Ясно одно: это профессионалы, которые не умеют отступать. Вне зависимости от того, насколько ты расположен к этому кардиналу Монти, который просит тебя о помощи, или насколько ты переживаешь за Ватикан, Дон, будучи в здравом уме, нельзя связываться с такими людьми. Оставь это!
43
Р2 (Propaganda Due) — глубоко законспирированная итальянская масонская ложа, контролировавшая различные сферы государственной и общественной жизни. Особое внимание уделялось военному и внешнеполитическому ведомству. Ее члены обвинялись в терроризме и связях с мафией.
44
Opus Dei (лат. «Дело Божие») — персональная прелатура Римско-католической церкви. Организацию критикуют за секретность и закрытость.
И прежде чем Кавелли смог что-то возразить, она вполне резонно добавила:
— Помимо того, все это не имеет смысла. Что ты сможешь предпринять? Ты даже не знаешь, кто эти люди и что они задумали. У тебя нет помощников, которые тебя поддержат. Ты обречен на провал. Все это похоже на битву отряда смертников, а если говорить без героического пафоса — невероятно глупо. — Она наклонила голову и посмотрела на него своими карими глазами. В ее взгляде читались ирония и искренняя озабоченность.
Кавелли недоверчиво взглянул на нее. Неужели это и есть совет его замечательной подруги? «Оставь это, Дон»? Он ожидал от нее совсем иного ответа. Неужели она и вправду предлагает все бросить и отступить? Но, видимо, так оно и есть. Беатрис по-прежнему молчала, а фонтаны вокруг них продолжали журчать, как будто ничего и не произошло. Она взяла его под руку, и они пошли дальше, не говоря ни слова. Под ботинками хрустел гравий, а Кавелли пытался привести мысли в порядок. Если трезво взглянуть на ситуацию, то, скорее всего, Беатрис права. Даже наверняка. Но какой-то внутренний голос не хотел с ней согласиться и продолжал спорить. Совершенно очевидно, что происходящее на конклаве — масштабная провокация, ущерб от которой для репутации католической церкви огромен уже сейчас. А будет, видимо, еще больше. А он должен сделать вид, что его это не касается, смириться с тем, что не может никак на это повлиять? А между тем…