Дополненная реальность. Обнуление до заводских настроек
Шрифт:
— Мать опять его бросила? — догадался Пашка.
— Куда там! — выпалил Марципанников. — Это и есть главный трешак! Она сказала, что понимает его! Что ребёнок не виноват! И что будет честно этой Насте стать частью нашей семьи! Типа мне надо общаться с сестрой, а ей со мной!
— Ахереть.
— Это не всё! Они в среду вечером устроили ужин у нас! Позвали эту бабу, Лизу, и девку! Просто сюр. Мама с отцовой любовницей за одним столом, общаются, сука, ищут, чем мы с девкой похожи характерами и на внешку! Прикинь!
— И чё, сильно похожи? — прыснул Пашка.
— Те, может, рожу начистить профилактически? — прищурился Марципан. — Тупая девка бляди этой —
— Ты чё… ты удалил её, что ли?! — ахнул Пашка. — Игрой?!
— Да ну я же не псих всё-таки! — отшатнулся Слава с возмущением. — Тупая, но живая же. Она мне не мешает, если к нам отношения не имеет. Нет, я… — Он зажмурился. — Короче, я же прокачался уже. Нашёл в памяти этой Лизы дебильной, мамаши её, день, когда она решила отцу сказать про ребёнка. И переправил, типа она не говорила, скрыла. С адаптацией. Три дня до того на эту адаптацию баллы набирал, дорогущая, под триста тысяч. Сорок три квеста сделал, хорошо хоть бонусы пошли стоящие. Ну и применил…
— Норм идея, — одобрил Пашка с примесью уважения. — Каким боком тут отец-инвалид? — тут же вспомнил он.
— Да я сам откуда знаю, бля?! — рассвирепел Марципан, и его телефон громко завибрировал на лавке. — Первый день нормально всё было. Родители эту чухню забыли. Опять идиллия, все дела. Я папку проскринил всяко: ни следа воспоминаний.
— Она чё, явилась говорить сейчас про дочь? — предположил Пашка. — И покалечила твоего батю?
— Ты совсем дебил?! — прищурился Слава. — Как бы она его покалечила, в ней пятьдесят кг веса! Ты вообще видел моего отца?! Говорю же: удалились на хер успешно и Настя, и Лиза-блядина с ней вместе, может, отец и имени бы не вспомнил даже её, он с ней по пьяни ваще замутил, я так-то проверил. Удалились чисто, но папа какие-то колёса стал принимать в непомерных количествах, — помрачнел Марципан и вытащил сиги. — Вчера у него что-то там обострилось, — продолжил, прикуривая, он. — И короче: они теперь с мамкой считают, что у него уже тринадцать лет рассеянный склероз. И это только звучит, блять, лайтово! Это писец, а не болячка, и она не лечится! Надо на таблах дорогущих сидеть. Аналоги наши — фуфло. А ещё в полиции работать нельзя, и типа батя столько лет скрывает эту херобору!
— А при чём… то есть это потому, что он забыл про дочь, что ли? — не въехал Пашка. — Лаг?
— Я не знаю! Там при тяжёлых формах — ваще инвалидность. И это не про забывчивость, не то что типа склероз, там жесть! Я почитал всё.
— У тебя баллов нет убрать его с адаптацией? — уточнил Пашка.
— Да я, блять, сру теперь! — чуть ли не плаксиво выпалил Марципан и скривился. — Можно баллы набрать. А что взамен вылезет?! Я вообще связи не понимаю, с хера это случилось?! Если у всего такая побочка… в натуре, не игра, а «Сатанинская бутылка».
— Какая ещё бутылка?! — выпучил Пашка глаза.
Сатанинская?! Он что, знает?!
— Да рассказ такой есть, — сплюнул Слава на пол беседки и растёр харчок подошвой. — Чел душу продал, у него все хотелки сбываются, пока бутылка у него, только всё через треш. А избавиться можно, если продашь дешевле, чем купил. Ну суть тут в том: что сбывается через жопу.
— Душу продал? — увидел Пашка совсем другую суть.
— Да ну забей, нах! Это я к слову. Делать чё?! Чем больше редачу, тем хуже выходит! Прямо как ты говорил тогда!
— Должна быть логика. Игруха всё логично делает, — закусил губу Пашка, давя желание просветить
— Ну он же не мурло какое, — сощурился Слава. — Если заделал ребёнка, отвечать надо. Хоть ты бухой, хоть косой. Говорю же: она пришла к нему уже с младенцем, не отморозиться же было! Это я решил Настю выпилить, отец бы никогда так не поступил! Чё за предъява?!
— Я те слова не сказал поперёк, — отметил Пашка. — Я к тому, что игруха не правит прошлое. Только восприятие. И если твой отец куда-то бабки немаленькие — на маленькие особо ребёнка не вырастишь — годами девал, то игрухе надо было подобрать замену. А может, и чё ещё он делал из-за этой девахи. Уезжал там, типа того. Вот и заменилось на болячку, на которую нужно было тратиться и нужно будет опять, которую батя твой, как дочку, скрывал, и это ему мешало. Вроде логично.
— Офигеть! Точно! — встрепенулся Слава. — Стоп, — тут же добавил он. — Это, если я его от рассеянного склероза вылечу прилогой с адаптацией и память снесу, то новая поебота подтянется? Окажется, что отец тринадцать лет был на счётчике у бандюганов, или в казино играл, или наркотой баловался, или другая какая муть?!
— Скорее всего, — согласился Пашка.
— Охуеть, — схватился за голову Марципан.
— Можешь его без адаптации вылечить, — подумав, добавил младший Соколов. — Типа прошло вдруг. А раньше было. Адаптации вообще муть, с ними надо аккуратнее. Ахуительно всё перекраивают, и не отрегулируешь.
— Может, вернуть этих Настю и Лизу? — ссутулился Марципан.
— Это как знаешь, — пожал Пашка плечами.
— Просто вылечить без адаптации я и ща могу сам, на это хватит очков, — продолжал бывший одноклассник, глядя в пол.
— Ну и заебок вроде. Ты прокачался до сотого, да? — уточнил Пашка.
— Сто седьмой ща. Только что-то одна поебень. Ты сам как? Не шарашит?
— Шарашит то и дело, — без подробностей сознался Соколов-младший. — Ты б ещё проверил, что у той Насти вылезло взамен дотаций от твоего бати, — отметил он. — Тоже ведь какой-то дичью могло заместиться.
— Бля-я-я-я! Су-у-у-ука! — выругался Слава. — Слушай, те не кажется, что игруха нас в итоге угробит? — вдруг добавил он. — Ни хера она не помогатор. И никакие учёные её не разрабатывали, мура это всё. И правильно в Васинской теории только то, что мы — крысы подопытные. Или там жертвенные тушки. Ты не думал завязать? Выпилиться?
— Это нереально, — честно сказал Пашка. — Думал. Нарочно так пойдёт, что хера с два. Когда я первый раз решил, ты объявился с обсёром и другие пользователи повылазили. А потом — историк.
— А мне квест помог понять, что ты мне подгадил на самом деле, — закусил губу Слава. — Значит, если бросить играть, у других квесты будут на мне клиниться, так?
— Типа того, — кивнул Пашка.
— Но мне не нравится это всё. Чёт надо делать.
Он умолк, подкуривая очередную сигарету.
Мёртвая женщина снова прошла мимо входа в беседку и двинула вокруг неё свой миллионный круг.
— Есть одна тётка странная, — вдруг проговорил младший Соколов, провожая покойницу взглядом. — Только не угорай, — с угрозой предупредил он. — Меня на неё когда-то квест вывел. Тётка — гадалка типа. Она мою бабку Лиду чуть на дом не развела, по квесту я бабулю спасал. Только адрес гадалки этой записал, и чёт решил позырить на неё, сильно странные штуки она бабке говорила, — минимизировал подробности Пашка. — По виду — чучело из анекдота. Но она… как будто про игру знала.