Дополненная реальность. Обнуление до заводских настроек
Шрифт:
Наверное, она в шоке.
Бедный Ваха! Уж кто не заслужил такой жопы.
Да и Островская не заслужила…
И что это? Обратка от прилоги? Или тупорылое стечение обстоятельств?
— Давай нажрёмся, а? — выдержав паузу, мученически выдавил Пашка и разом понял, как хочет этот замысел воплотить, и лучше прямо сейчас, не сходя с этого места.
— Да я бы с радостью, но не могу. Вот, — Толик кивнул на пакет у ног и раздавил рядом с ним докуренный до фильтра бычок, — поесть взял немного, чтобы все там не померли, готового. Мы с Ясей и Максимом помогаем Ире и тёте Жанне.
— Игруха не воскрешает, — сглотнув, ответил Пашка. — Если Островская этого и не знала, то узнает сейчас.
— Даже не уверен, хорошо это или плохо, — протянул Толик. — Ладно. Я побёг, пока там Яся с Максом не свихнулись.
Пашка недовольно проводил взглядом Толика. Побёг он, блин. И что от него там толку? Теперь никак не выйдет у Толяна переночевать, а где тогда? Люська его кинула и свинтила на морько, радоваться жизни. У всех дел полно.
Пашка вынул телефон, смахнул медведя и набрал номер паучьей Жени, но абонент оказался не в сети.
И она туда же?! А Пашка, может, созрел помочь с прелюбодеянием. Чтобы Пионова там не думала, что он прям расстроился.
Может, поехать на адрес? Там и пересидеть? В конце концов, даже если она не дома, квартиру можно открыть прилогой. Если отец решит заякориться по месту прижизненного обитания, то надо вообще искать, где теперь отираться Пашке…
А он ведь может, просто чтобы подосрать. Он по жизни такой был! Если у кого что случалось приятного, всегда что-то вворачивал или делал, чтобы всё попортить, всегда!
Дали «хе».
«Вы достигли 115-го уровня!»
Ну ни хера се неуважение! Это, вообще-то, правда!
Вечно так было, с малых лет! Мать мороженого принесёт — батя будет подначивать есть быстрее, чтобы наверняка ангина началась. Пашка в поход пойдёт — батя возьмётся снаряжение проверять, чтобы потом сличить, чё сын протёр и порвал, и в итоге весь поход будешь дёргаться и из-за каждого уголька, вылетевшего из костра, покрываться потом. Пашка, по доброте душевной, мусор вынесет — батя расскажет, что надо было ведро мыть ещё или в комнате разгрести срач. Пашка получит четвёрку в табель, батя про все тройбаны за жизнь напомнит. Толяну плойку подарят, чтобы можно было хоть у него зависать с толком, — батя вдруг начнёт следить, когда Пашка домой приходит.
Вечно недоволен был, всем! Вон и утром ходил, нёс херню свою, хотя уверен был, что его не слышат, а нёс всё равно, просто так! А что начнёт, зная, что Пашка слышит и бесится?!
Младший Соколов мрачно проверил, можно ли в инфо Другой мамы зайти удалённо, через
В памяти всплыл образ ненавистного отца, посмевшего Пашку ещё и обвинять в чём-то. Кулаки сжались, в пуше показался дракон.
А младший Соколов вызвал такси на Женькин адрес. Только не сразу, а после визита в ближайшую стоматологию, где заимел, кроме денег, три «йуд» и три «хет» со сто шестнадцатым уровнем в придачу, хотя искренне считал, что такой способ заработка к воровству не относится.
Женя не открывала, и, выкурив на лестнице две сигареты, Пашка всё-таки провернул замки на двери приложением.
В квартире оказалось пусто. С его ухода после бессонной ночи за отчётом особо ничего не переменилось, только на столе кухни теперь были не ноутбук, листики с заметками и бесконечные чашки чая, а круглое зеркальце и куча малопонятных косметических приблуд.
Пашка постаял в задумчивости, а потом сложил их все в тряпичную сумочку на молнии, лежавшую тут же, и заварил себе кофе.
Написал Женьке в воцап о том, что вломился и хозяйничает, но сообщение осталось с одной галкой. Видимо, на работе в магазе она телефон отрубала.
Пашка попробовал определить, какая из двух комнат принадлежит Женьке, а какая — её соседке по квартире, но это оказалось проблематичным. Никаких подсказок, вроде огромного паука в стеклянном боксе, не имелось. Ноут Женьки остался на кухне, а мишка Том с могильной землёй беса-купца не наблюдался ни там, ни там.
Внутри у Пашки то ворочались склизкие черви, то скребли кошки, то вспыхивал вулканом гнев.
Оказалось, что, придавленный чувством вины, Соколов-младший совсем позабыл о том, как на самом деле относился к бате и каким тот бывал почти всегда!
И он ещё будет удивляться, что без него всем хорошо?! Он?! Старый мудила, эгоист, неудачник, блядун, алкаш и похуист?! Он будет Пашку обвинять в убийстве после того, как малолетнему сыну всадил бухой в живот отвёртку?!
Дали дракона и «хе».
Да ни за что Пашка его по своей воле не вернёт, блин, даже перепрошитого! Всё равно всегда будет помнить, какой тот был! Всегда! Не надо Пашке таких предложений!
Туда ему и дорога!!!
Зубы скрипнули.
За каким-то фигом в башку с другого бока забрались мысли о гадалке и невменяемых суммах, которые та запросила невесть за что. За то, чтобы вытащить младшего Соколова из «болота».
Мутная странная бабка вызывала не доверие, а тревогу.
Вокруг Островской начали умирать близкие люди. С Пашкой такого не может произойти? Не выйдет, что он обозлится на Серёгу, пожелает тому сгинуть, а брат попадёт под КАМАЗ?
А если притихшие ангелы там признают весь замут с «Дополненной реальностью» левым, и Пашка вообще вдруг станет обычным, он сможет-то нормально жить? Хочет он нормально жить?
По крайней мере, отца на глазах не будет.
Не вернут же они прошлое?