Дорога к себе
Шрифт:
— Что он делает? — Андерс толкнул Маярта и кивнул на сына.
Ийет прищурил глаза и неопределенно покачал головой:
— Не вижу ничего, но странное ощущение.
— А ты, будущая падаль… — падший не смог договорить, схватившись за виски. — Что…
Ничего не понимающий Герхард придержал шагнувшего к ангелу Рошейна:
— Забыл, с кем имеешь дело? — граф повернулся к насторожившемуся Маярту. — Что с ним?
— Ничего не вижу, — ответил тот, — но ощущение странное.
— Ае, — позвал сына Андерс, но тот не среагировал, продолжая давить узника взглядом.
Сантилли
— Я бы вышел на вашем месте и не мешал, — глядя под ноги, рассеянно посоветовал он.
Падший, со стоном держась за голову, начал медленно опускаться на пол, покачиваясь из стороны в сторону.
— Приступ меланхолии? — ядовито полюбопытствовал Таамир, заглядывая в дверь.
Андерс заметил, как Сантилли встретился взглядом с Герхардом и еле уловимо отрицательно покачал головой, начиная оттеснять их с Рошейном к выходу и не давая зайти остальным.
— Какого…. Что происходит? — нахмурился Маярт, так и не сумев разобраться в происходящем. — Лас! — он встретился глазами с императором и замолчал, невольно побледнев.
— Сейчас освободится, — криво улыбнувшись, пообещал тот.
Ийет помнил и этот тяжелый холодный взгляд, и неспешные движения готового броситься в атаку хищника и отступил — жить хотят все и маги в том числе, потому что ашурт никогда не останавливается на половине пути. Убить не убьет, хвала богам, но помнет прилично. Маярт снова прислонился к косяку и переплел руки, локтем загораживая проход Найири:
— Терпение, мой друг, и в очередь: не у тебя одного возникли вопросы.
Узник, слабо мыча, обхватил голову, сжался в комок и почти затих, но напряженный Лас продолжал смотреть на него из-под полуприкрытых ресниц, не замечая текущую из носа кровь. На поединок не похоже, и ийет, наконец, понял, что делает йёвалли. Он не отпустит падшего, пока не выжжет дотла. Выжигая себя. Равновесие берет свою плату.
«Да, пошло оно, — друг метался по кабинету Сантилли, — за Влада, за Шали, за всех! За Эрри. Плевать на способности телепата. На все плевать! Понятно?! Я тебя не убеждаю. Я предупреждаю. Если не поможешь, я все сделаю сам, но эта змея жалить больше не сможет! Отвлеки. Пусть разозлится и потеряет контроль над собой. Мне надо меньше минуты, чтобы подчинить его».
Лопаются капилляры, зло пульсирует кровь в чудовищно набухающих венах, от перенапряжения рвутся хрупкие связи. Полная потеря способностей. Ничего не восстановить.
— Отлетался ангелок, — вздохнул Март и негромко прикрикнул на Ласа. — Мозги не высуши ему!
— Не… дурак, — йёвалли с трудом разжал сведенные судорогой пальцы, провел ладонью над губой и с удивлением посмотрел на размазанную по ней полосу крови.
Что-то у бывшего ангела, конечно, сохранится: он еще сможет искушать, подчинять себе, но масштаб утерян вместе с другими способностями — теперь он обычный человек с даром убеждения. Змее вырвали ядовитые клыки, но оставили возможность душить жертву. Если ее удастся поймать. Теория меньшего зла.
— Ты, мелкая жалкая тварюшка, — падший с трудом сел на колени, раскачиваясь и сжимая ладонями виски. — Ты думаешь, что справился со мной? —
— Никто, — устало отозвался Лас, принимая от Сантилли платок, — и звать тебя Никак.
Бывший ангел начал подниматься на подгибающихся ногах, перебирая руками по стене.
— Я — Люцифер, понял ты, падаль! — прокаркал он, не сводя с демона ненавидящих глаз. — Ты понял?! А ты… вы все — ничтожества! Вас даже ни в одной хронике нет! Пустое место! Вы все, вы вычеркнуты из анналов истории! Грязь у моих ног!
— Ты бы помылся, — сквозь зубы посоветовал ему Рошейн. — Воняешь, как выгребная яма, Светоносец хренов.
— А ты, заткнись, паленый идеалист. И твой сдохший дружок…. Место вам на помойке!
Герхард взял его за грудки, легко поставил на ноги и встряхнул, обрывая истерику:
— Напоминаю, ты не имеешь права покидать свой мир. Не имеешь права на армию ни в каком виде. Не имеешь права устанавливать контакты в других мирах и вербовать сторонников. Если лично мне вдруг, не дай боги, что-нибудь померещится….
– дракон выразительно прищелкнул языком. — Хью, выбрось это туда, откуда оно вылезло.
— Так отсюда и вылезло, — зло ухмыльнулся дух.
— Увлекся, — констатировал Андерс, выводя усталого Ласайенту из камеры.
— Зря вы поворачиваетесь ко мне спиной, — стиснул зубы оставленный в одиночестве бывший ангел. — Беспечность надо наказывать. Эй, кто-нибудь! Ко мне! Трусы, предатели, — он, шатаясь, выбрался в тюремный зал и начал долгое восхождение по крутой лестнице. — Вы даже не представляете, что я с вами сделаю. Шкуру живьем сдеру…. Сварю в собственном соку….
За два года да войны Совет окончательно разделил Землю на сферы влияния и наметил ее приблизительное развитие на столетие вперед.
Первое, никакой демократии и выборов. Поиграли и хватит. Второе, полная чистка интернета, в которой остаются только урезанные социальные сети и познавательная информация. Третье, рекламные компании устраняются. Большинство заводов, особенно химических, закрываются и переоборудуются. Фондовые биржи и ценные бумаги ликвидируются. Игровой бизнес вырубается под корень.
В конференц-зале, где проходило совещание с представителями человеческих правительств, после оглашения предложенного демонами плана можно было бы отстреливать на звук мух, правда, недолго. Как ни странно, многих, скорее всего от шока, возмутило замораживание выпуска автомобилей и, к безмерному удивлению демонов, упразднение одноразовых предметов бытового назначения. Но, по мнению Совета, пока идет демонтаж старого оборудования и установка нового, землянам вполне должно хватить того, что у них уже есть. А вот когда до них дойдет весь смысл разразившейся катастрофы, вряд ли обойдется шествиями с флажками и транспарантами, поэтому нужных людей Совет заранее взял под контроль и охрану. Закон жизни справедлив, но жесток — выживает самый умный и дальновидный, остальные пусть стреляются.