Дорога к тебе. Ч. 2
Шрифт:
– Буду пакать, - тут же поддержала его Лиза.
И требование компота, и желание Лизы помочь брату слезами веселили и умиляли Николая Ивановича, прилетевшего вчера на день рождения детей вместе с внуком. За последние пару лет Костик вытянулся и казался улучшенной копией своего отца. Вечером во время беседы Николай Иванович очередной раз попросил Соню подумать о переезде в Москву.
Доводы, которые он приводил в разговоре, были разумными, как разумным было и желание сделать фирму общим семейным делом. Рубцов был уже далеко не молод и боялся не дожить до того часа, когда внук окончит учебу и сможет занять его место. Вот поэтому для подстраховки, как он выразился, и нужна была Соня. Она могла начать работу
До коттеджного поселка артисты добрались без приключений. Женя вместе с ними прошел через калитку и остановился возле большого куста сирени. Их уже ждали: на площадке перед домом были расставлены столы для гостей. Их было немного. Высокий седой старик сидел рядом с юношей, который был как две капли воды похож на Веню, и Женя сразу догадался, что это старший сын Сони. Ее бывшего начальника, расположившегося за соседним столом, он узнал сразу, хотя и видел только один раз. Тот был с женой и дочерью. Светловолосая девочка весело болтала ногами и о чем-то со смехом рассказывала родителям. Еще один стол занимали трое женщин и мужчина. Присмотревшись, Женя решил, что эти люди здесь работают. Несколько в стороне за нарядно украшенным столом он увидел Соню, рядом на высоких стульчиках сидели дети. Она что-то говорила им, а они то и дело с любопытством осматривались по сторонам.
Женя вытащил из сумки бинокль и поднес его к глазам. Соня с последней их встречи изменилась: исчезнувшая излишняя худоба позволила ей выглядеть более мягкой и женственной, волосы вновь отросли и были небрежно откинуты за спину. Он просто отметил эти перемены, нисколько не задумываясь над тем, красят они ее или нет. Это не играло никакой роли: все равно она оставалась единственно любимой женщиной. И никуда не делись его боль, его одержимость ею, его отчаяние, его одиночество, его тоска.
Девочка была несколько меньше брата, хрупкая и нежная. Два небольших хвостика на затылке придавали ей задорный вид, и она время от времени трогала их тоненькими пальчиками. Кажется, она походила на мать. Темноволосый мальчик был крепышом и, несомненно, пользовался большим авторитетом у сестры, потому что она успевала следить и за ним, демонстрируя постоянную готовность в случае нужды тут же встать на его сторону. Женя вдруг вспомнил о своих детских фотографиях. На одной из них он выглядел точно так же, как этот малыш, и мама ласково называла сына боровичком. Глаза неожиданно наполнились слезами, и он быстрым движением ладони их вытер.
Началось представление, и маленькие зрители, возбужденно блестя глазками, то восторженно вскрикивали, то принимались вслед за мамой хлопать в ладоши. Маленькая кокетка при этом не забывала подносить миниатюрные пальчики к своим смешным хвостикам, словно призывая и других обратить внимание на ее прическу и полюбоваться ею. Появление клоунов привело детей в настоящий восторг, и вскоре на площадке они веселились уже вместе с ними.
– Кто ты и что тут делаешь?
Резкий голос заставил Женю оторваться от своего занятия. Он нехотя повернулся к человеку, задавшему вопрос, не забыв спрятать бинокль за спину. Мужчина, стоявший перед ним, видимо, находился здесь не в первый раз. Привлекательным его назвать было трудно, но чувствовалась в нем некая уверенность, присущая людям небедным и успешным. Он держал в одной руке большую в яркой упаковке коробку, в другой - букет цветов. Человек смотрел на Женю спокойными пытливыми глазами так, словно был хозяином в этом доме и имел право распоряжаться. От неожиданности Женя напрягся, но все же ответил с деланным безразличием:
– Я артистов привез.
–
Когда Женя вновь приступил к прерванному занятию, то увидел припозднившегося гостя уже сидевшим рядом с Соней. Букет лежал перед ней, а он что-то весело говорил, стараясь заглянуть женщине в глаза. Хозяйка, слушая его, слабо улыбалась и, соглашаясь, кивала головой. Смотреть на этих двух было больно, и Женя вдруг с горечью подумал, как же в сущности мало времени судьба отвела ему и Соне, хотя это малое и по сей день не забыто, а с появлением в его жизни детей не забудется никогда.
Стало жалко и обидно, что не он торопился к ней на свидания, не он дарил цветы и милые смешные безделушки, не с ним она целовалась в темном подъезде при прощании, строила планы на будущее, мечтала о детях... Существовало тысячи этих самых не... Все, что было для девушки впервые, пережито не с ним, видимо, поэтому и бросилась Соня, забыв об обидах, на помощь Вене, попавшему в беду.
Представление закончилось, настала пора подарков. Жене пора было уходить, но он не мог заставить себя это сделать. Соня и припозднившийся гость стояли рядом с детьми, опять сидевшими на высоких стульчиках. Женя передвинулся, но малышей все равно было плохо видно из-за окруживших их гостей. Он не смог оторваться от своего занятия, даже когда его окликнули: пора было ехать. Только когда оклик раздался во второй раз, он заставил себя отвернуться и медленно вышел за ворота.
– Эй, ты в порядке? Машину вести сможешь?
Женя и вправду был бледен, растерянная улыбка кривила губы.
– Не вопрос, - пробормотал он, усаживаясь на сидение.
– Нет уж, садись сзади, умирать нам еще рано.
Один из артистов подошел к кабине, и Женя молча уступил ему место.
Эту ночь он провел у друга, а когда на следующий вечер вернулся домой, понял, что опять остался один в четырех стенах. Так и не найдя в себе смелости встретиться с Соней и во всем разобраться, Женя через несколько дней улетел в командировку, рассудив, что утро вечера мудренее. Вернувшись, тут же позвонил Ларисе и опять напросился в гости. Сидели и разговаривали на уже знакомой кухне.
– Ты женщина, вот и посоветуй, как мне лучше выйти из этой ситуации?
– допытывался Женя, с надеждой глядя на одноклассницу.
– Что я посоветую, если ты ни о чем рассказывать не хочешь? А может ты ее изнасиловал?
– сердилась она.
– Лариса, угомонись! Ничего такого не было!
– А что было?
– Не могу тебе рассказать!
– Тогда не приставай со своими глупыми вопросами.
Они препирались еще некоторое время, пока Лариса не заявила:
– Или рассказывай, или уходи! Никто о нашем разговоре не узнает, если ты за это беспокоишься. Я слово держать умею.
Что было делать? Видимо, соглашаться! И Женя решился.
– Понимаешь, Лариса, я Соню любил со школы. Тогда, на встрече, мы впервые после школы встретились, а через год я сделал ей предложение. Когда позвонили, что Веня попал в аварию, мы были вместе. Она уехала к нему, а я сутки сидел и ждал хотя бы звонка. Она не пришла и не позвонила. Я ушел, потому что решил, что она сделала выбор между мной и им.
– Вы больше не виделись?
– Нет.
– Сказать, что ты полный кретин?
– Не надо, я и сам это знаю, - буркнул Женя и насупился.
– Не помогала бы я тебе, если б не была перед Сонькой виновата. Она уж беременная ходила, когда я ей рассказала, что с Веней переспала. Говорят, нельзя беременных обижать, а я обидела. За это и не дал мне Бог детей.
– Это правда?
– упавшим голосом спросил Женя.
– И что переспала, и что родить не могу, и что рассказала - все правда. И давай об этом больше не будем, у каждого из нас свои грехи, а твои, я вижу, не меньше.