Дорога на Берлин
Шрифт:
Ирина входит к командующему.
...Берег Вислы. Сумерки.
Ирина прощается с офицером и Васей.
– Спасибо! - говорит она, пожимая им руки. - За все спасибо!
– Не за что! - улыбаются офицеры.
– За тепло, за ласку, за сухари...
– Раз командующий сказал - все будет сделано!..
– И главное, - говорит Ирина, - спасибо вам за то, что вы... вы вернули мне родину... Верните же нам и Варшаву!..
– Мы возьмем Варшаву, - просто отвечает Вася.
Девушка еще раз
В блиндаже пулеметчики настороженно следят за ней, чтоб, если надо, прикрыть ее огнем.
Вот Ирина уже на воде... Плывет...
– Русская!.. - улыбается Вася. - Ишь как храбро плывет!.. перекусывает былинку. - А Варшаву надо взять, и скорее...
...Бегут среди развалин волны.
Снег под ногами. Дым. Гарь.
Вытягивает руку передний, кричит:
– Варшава, ребята! - и припадает, раненый, к столбу.
На столбе надпись: "Берлин - 700 километров".
Все еще держась руками за столб, медленно сползает раненый. Мы узнаем в нем солдата Бровкина.
Сержант Иван Слюсарев тревожно наклоняется над ним.
– Эй, земляк! Ты что?..
– Ничего, Ваня, ничего... - стонет Бровкин. - Кажись, кончили меня, Ваня...
Пробегают мимо бойцы. Еще идет бой. И затихает вдали.
Мутным взором обводит Бровкин мир:
– Мы где? В Варшаве?
– В Варшаве, земляк, в Варшаве...
– А-а, ну вот!.. - удовлетворенно произносит Бровкин и затихает.
Медленно снимает шапку Слюсарев.
Падает снег. Голова сержанта становится седой.
Смотрит Слюсарев на столб. На нем стрелка на запад и надпись нерусскими буквами: "Берлин - 700 километров".
Поправил винтовку за спиною Слюсарев, надел шапку. И пошел по улице... на запад...
...Он идет по Маршальской, лучшей улице Варшавы... Руины, обломки, снег... бродят люди со скарбом.
Прямо на тротуаре горят костры.
У костра сидит старик поляк, подкладывает в огонь обломки кресла; много битой мебели вокруг. На костре котелок со снегом.
– Д-да... - произносит Слюсарев. - Знаменитый был город Варшава! смотрит вокруг. - Ничего! Отстроится. Много крови за нее пролито.
...Восторженные толпы на тротуарах.
Дым уличных боев.
Познань в "котле".
Грязный снег... и кровь на снегу.
Санитарка наклоняется над раненым.
Мы узнаем в нем Васю Селиванова.
– Больно? - спрашивает она.
– А, пустяк! - сердито отвечает он. - Не больно, а... обидно. Глупо! Ну, ведите уж куда надо, перевязывайте, режьте...
Со стоном он подымается на ноги, обнимает санитарку за плечи и, ковыляя, идет за ней, искоса и сердито поглядывая на девушку, словно она виновата в том, что он ранен.
Вдруг он останавливается.
– Постойте,
– Как же зовут тебя, девушка?
– Галя... - удивленно отвечает она.
– Да, да, Галя... Косы русые... Из лагеря смерти?..
– Д-да...
– Ну вот! - облегченно вздыхает Вася. - Теперь мы квиты. Волоки меня в медсанбат, Галя, я тебя на руках нес из лагеря смерти.
– Так это вы? - обрадовалась Галя. - Как я искала вас!
– Веди!..
Они идут по улице, через гарь и дым...
– Я долго лежала в госпитале... - взволнованно говорит по дороге Галя. - Ой, долго как! Осторожно, здесь камни. Меня лечили и вылечили, и... оставили в госпитале санитаркой... Но я... осторожнее, воронка!.. но я отпросилась в медсанбат. Я так ненавижу гитлеровцев, так ненавижу!.. Что с вами? Больно?.. - Она останавливается и тревожно смотрит на Васю.
Он бледен. Теряет сознание. Видно, что он не пустяшно ранен.
– А косы-то русые... - бормочет он в бреду. - Слышь, Дорошенко? И Галей... зовут...
...Он лежит в медсанбате.
Подле его койки Галя. Она улыбается:
– Ну вот, вы снова на земле...
– А что, бредил я?
– Все Дорошенко звали.
– А-а!
– И... и Галю Дорошенко. Это что... знакомая ваша?
– Нет. Незнакомая. Не видел никогда.
– Странно! - удивилась Галя. - А звали так страстно! (Пауза.) У меня тоже подружка была... Галя Дорошенко... В немецкой неволе подружились.
– Косы русые? - встрепенулся Вася.
– Русые... Как у меня...
– И лет ей?
– Семнадцать... как мне...
– И родом она?
– Украинка... С Днепра... Да что вы, что с вами?
– Где ж она теперь?
Галя посмотрела на него, отвернулась, сказала тихо:
– Не знаю. Нас разлучили в Ландсберге.
– Это где же?
– В Германии...
Вася сорвал с себя одеяло.
– Идем! - закричал он. - Идем, Галя! Скорей!
– Куда вы? - бросилась к нему Галя. - Лежите, лежите!..
– Послушай, Галя! Надо Дорошенко сказать. К Дорошенко идем. - Он заметался на койке.
– Лежите, лежите!
– Дорошенко надо сказать! - закричал сердито Вася. - Где Дорошенко?
...А Дорошенко уже подходит к германской границе...
Прямо на зрителя бегут бойцы.
Штыки наперевес. Лесная просека. Снег.
Протягивает вперед руку передний (мы узнаем в нем сержанта Ивана Слюсарева), кричит:
– Ребята! Гляди, ребята!..
Полосатый столб со свастикой. Граница. Германия. Подбегает к столбу Иван Слюсарев. Счастливые слезы бегут по его лицу.
– Дошел-таки! - говорит он и с размаху сбивает прикладом свастику.