Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы)
Шрифт:
Раздался выстрел в воздух.
Из небольшой дачки, расположенной в парке справа от дороги, выскочили четыре красноармейца во главе с сержантом. Когда они приблизились, часовой вышел из-за куста и доложил сержанту:
– Товарищ Карнач! Мною задержаны два военных служащих, направляющихся со стороны фронта в сторону тыла.
– Ясно, - сказал сержант.
– Сейчас лейтенанту доложу.
Из дачи вышел и пересек шоссе лейтенант. Он шел медленно, держа руки в карманах синих бриджей, нависавших над начищенными хромовыми сапогами. Шинель
На круглом его лице выделялись тонкие усики и косо срезанные бакенбарды.
– Товарищ лейтенант, - вытянулся караульный начальник.
– На пост вышли со стороны фронта один военнослужащий в полной форме и один одетый в разное.
– Кто такие?
– спросил лейтенант.
– Старший сержант Первого полка девяностой стрелковой дивизии Шведов, - доложил Андрей, подняв ладонь к пилотке.
– Военный переводчик штаба Второй стрелковой дивизии народного ополчения, - отчеканил я, тоже вытянувшись и приложив руку к каске.
– Предъявляйте документы.
Шведов протянул красноармейскую книжку с вложенной туда командировкой. Я - командировочное предписание и удостоверение личности.
– Так, так, - процедил лейтенант.
– Значит, дивизии ваши там, - он махнул рукой в сторону Стрельны, - а вы оттуда!
– Разрешите доложить, товарищ лейтенант...
– Чего тут докладывать?! Что вы будете мне докладывать?! Что я, сам не вижу?! Идете с фронта в тыл.
– Товарищ лейтенат, - решительно продолжал Андрей, - противник вышел на шоссе и к заливу. Мы собрали о нем разведданные. Прошу срочно доставить нас в штаб ближайшей воинской части.
– Сначала мне будете отвечать. Откуда столько трофейного оружия?
– Взяли в бою.
– В составе какой части были в бою?
– Вот мы двое.
Я подумал, что несправедливо умолчать о Кратове.
– Еще краснофлотец один был с нами...
– Фамилия?
– Лейтенант вынул из полевой сумки блокнот.
– Какой он части?
– Этого мы не знаем, - сказал Шведов и посмотрел на меня.
– Так, так. Значит, вы втроем с одними винтовочками уничтожили чуть не целое отделение автоматчиков, да еще с ручным пулеметом. Молодцы! Ну, молодцы!
– Это еще не все, - заявил я.
– Мы вызвали артналет немцев на пустой квадрат.
– Товарищ лейтенат!
– сказал красноармеец, стоявший возле меня.
– Вин же пьяный. Вид него из рота водеколоном разит, нема спасу.
– С одеколону он и брешет, - сказал Карнач.
– Он правду говорит, - возразил Андрей.
– У нас был серьезный бой с противником.
– А ну, дыхни, - сказал лейтенант Шведову и приблизил нос к его лицу.
– Ясненько. Пьяные дезертиры. Ладно, хватит толковать. Клади оружие.
– Товарищ лейтенант, разрешите...
– Кладите оружие, я вам приказываю!
Андрей покачал головой, вздохнул и бросил на кучу трофеев автомат, потом пистолет.
– Ишь, чего только не насобирали, - с укоризной сказал один из красноармейцев.
–
– Зачем выдумываете?! Зачем врете?!
– воскликнул я.
– Вам же сказано: мы взяли оружие в бою у врага.
Карнач ехидно усмехнулся.
– И пистолет ваш командирский - тоже у врага?
Я ждал, что Шведов сейчас объяснит, откуда у него пистолет. Но он молча взялся за ремень винтовки, чтобы снять ее со спины. Тут я не выдержал.
– Эй вы!
– закричал я лейтенанту.
– Не смейте оскорблять этого человека. Андрей, не отдавайте винтовку! Они не имеют права! Надо их самих проверить! Что они тут делают?! Не отдавайте винтовку, Андрей!
– Что?!
– воскликнул лейтенант.
– Взять его.
Красноармейцы приблизились ко мне, но я отскочил назад, на шоссе.
– Не подходить!
– заорал я и положил руку на автомат.
– Отставить!
– гаркнул на меня Андрей.
– Выполнять приказание старшего без разговоров!
Он подскочил ко мне, выхватил автомат и бросил на кучу других.
– Что ты делаешь, дурень?
– Я правду говорю! Правда на нашей стороне!
– Главная правда на войне - это дисциплина. Не будет ее - конец всем нашим правдам... Ваше приказание выполнено, товарищ лейтенант, - обернулся Андрей к лейтенанту.
– Оружие сдано. А на ваши неправильные действия я буду жаловаться, товарищ лейтенант. Доставьте нас в штаб. Дело не ждет.
– Доставим. Доставим куда следует. А потом жалуйтесь сколько влезет.
Лейтенант скомандовал:
– Снять с них ремни. А вы оба - руки назад!
Карнач подошел ко мне и, обхлопав меня ладонями, обшарил карманы. У Шведова он забрал кремень и кресало.
– Добрая машинка. Пускай у меня побудет.
– Он положил огниво к себе в карман.
Нас повели в сторону Сосновой Поляны. Двое красноармейцев понесли плащ-палатку с оружием.
За день обстановка резко переменилась. Утром на шоссе и по обеим сторонам его было пустынно. Теперь здесь стало очень оживленно. По склону возвышенности, что тянется справа вдоль дороги, между кустами и деревьями осторожно спускаются раненые. У кого перевязана голова, у кого рука, кто прыгает, опираясь на винтовку или на палку.
Впереди, возле обочины, стоят запряженные лошадьми медицинские повозки с красными крестами на бортах. Медсестры подсаживают раненых. Легкораненые бредут к городу пешком...
Еще дальше, впереди, стоит выкрашенный в бурый цвет автобус. В него через дверь, открытую в задней стенке, с носилок грузят раненых.
За возвышенностью, которую занимают наши войска, идет бой. Отчетливо слышится неумолкающая пулеметная стрельба. Тяжелые снаряды наших пушек, перелетающие за дорогу, рвутся теперь где-то совсем близко за горкой. В отдалении грохочут разрывы бомб: фашистские самолеты бомбят наши позиции под Урицком и Пулковом. То и дело стегают по ушам залпы небольших пушек, стоящих на горе над дорогой.