Дорогие спутники мои
Шрифт:
Правда, герою войны, вчерашнему авиадесантнику Кайсыну Кулиеву за его боевые заслуги было разрешено вернуться в родной аул.
Об этом позаботились его друзья и прежде всего Н. С. Тихонов.
Тихонов познакомился с ним еще до войны. Во время своих постоянных скитаний но Кавказу Николай Семенович оказался в Чегемском ущелье во время смотра художественной самодеятельности. Среди других выступал юный джигит в белой черкеске. Он читал стихи Лермонтова, читал так, что Тихонов безошибочно определил: Кайсын пишет стихи. А еще через несколько минут они познакомились.
Н.
И вот Тихонов снова принял участие в судьбе Кайсына Кулиева.
Кулиев мог поселиться в родных горах вместе с семьей.
Всю ночь Кайсын составлял список. Уже забрезжил рассвет, уже истаяла стопка чистой бумаги, а вместо пес выросла на столе гора листов, исписанных торопливым размашистым почерком, по Кайсын так и не успел записать всех своих близких, с кем хотел жить под одним небом, пить воду из одного ручья.
В конце концов Кайсын отказался от привилегии.
Разве поэтому можно избрать иную участь, чем участь его народа? "Не видящий не может быть поэтом", - позже напишет Кайсын. Напишет. Но мыслил так он от рожденья, с детства, когда у постели умирающего партизана, впервые увидел портрет Ильича. Красные конники и партизаны были его первыми наставниками. Кайсын вступил в жизнь как наследник, как продолжатель их дела.
Одно из первых стихотворений Кайсына, которое я услышал, называлось "Я мог бы сражаться в Мадриде". В нем говорилось:
Я отдал бы все без отказа,
Там жизнь бы свою завершил, -
И благословенье Кавказа
Дошло б ко мне с древних вершин.
После войны однополчане и сверстники Кайсына Кулиева продолжали досматривать фронтовые сны, а он должен был говорить со своим народом, не отводя глаз, видя каждого собеседника, отвечать на вопросы, на которые не было и не могло быть ответа.
Кайсын задумывался:
Скажи мне, сердце, где же отдых твой?
Слово "отдых" здесь вовсе не уход с передовой в тыл.
А как вспахал ты поле?
Какие в глубь земли ты бросил семена?
Ответы не могли быть однозначными. Да и сами вопросы ставились скорее не для того, чтобы затем получить на них ответы. Вопросы - своеобразная кардиограмма сердца поэта.
На свете много радости и боли, -
Мне
–
И мы с тобой ничто без них, тем боле -
Не верь, что в море отдых для реки.
Ручей Кайсына не растворился в безбрежных просторах поэзии, не утратил своего цвета и аромата. Слово Кайсына обладает волшебною силой. В своей прозаической книге, еще не завершенной, но создаваемой по законам поэзии, он объяснит силу воздействия настоящих стихов.
"Поэзия вместе с мальчишками должна бегать босой по лужам и вместе с мудрецами думать о сущности человеческой жизни и Вселенной".
И еще: "Теплый дождь приходит на поля и огороды, как добрая весть. Его язык хорошо понимают пахари и садоводы. Так же приходит к людям поэзия. Она - посланница жизни. Так горы посылают на равнины свои реки".
Во всем, что пишет Кайсын Кулиев, нас привлекает не просто яркая метафоричность и не только мудрость.
В его сочинениях пульсирует человеческая совесть, тот высокий идеал служения людям, который предусматривает самосгорание во имя того, чтобы другим было лучше видно, куда идти. Земля для Кайсына Кулиева - добрая подруга, но человек на ней ближе ему. Человек - это и все люди, и только один спутник, с которым случайно встретился в дороге.
Помню, во время одного из писательских съездов мы собрались обменяться мнениями о будущем состава правления. Назывались фамилии. Кайсын сказал, кого бы оп хотел видеть в высшем органе руководства союзом. Разговор этот, естественно, особого значения иметь не мог, ибо наша маленькая группа никак не выражала мнения всех делегатов и не могла повлиять на него.
В тот день поздним вечером я возвращался из гостей и увидел в вестибюле гостиницы взволнованного Кайсына.
– Как же мы могли забыть?..
Кайсын назвал фамилию известного литератора. Его мы не упоминали в своих беседах, полагая, что оп, несомненно, будет назван в числе тех, кого будут выбирать делегаты. Я сказал об этом Кулиеву. Он согласился. Но его тревожило другое:
– Другие могли забыть. Я - не имел права!
Тогда мне показалось, что в Кайсыне проявляется не столько обостренная совесть, сколько кавказский темперамент. Я ошибался. Совесть подняла его с места и заставила на совещании представителей делегаций добиться своего.
В Ленинград, на 50-летие Михаила Дудина, Кайсын Кулиев приехал поистине с царским подарком. Когда после торжественного собрания в Доме писателя им. Маяковского, шумного застолья в ресторане друзья и близкие поэта собрались у него дома, Кайсын начал читать стихи. Они были отнюдь не торжественно-юбилейными.
Но никто не сомневался, почему именно их выбрал он для подарка своему товарищу по перу. Вот это стихотворение:
Женщина купается в реке,