Дорогой бессмертия
Шрифт:
11. ОПЕРАЦИЯ «ЛЮДВИГ»
На работу Паша Савельева всегда являлась аккуратно.
– Фрейлейн Савельева арбайтет зер гут*,- отмечали немцы ее прилежание. (* Савельева работает очень хорошо) В сентябрьское утро, когда небо было прозрачным и чистым, Паша появилась за письменным столом раньше обычного. Раскрыв пухлые папки, она внесла несколько записей в журнал. Лицо у нее было хмурым. Как ни старалась притвориться веселой, не получалось. Она все думала о том, что еще очень мало сделала для военнопленных. Не так уж много товарищей вышло на волю по поддельным документам… О, если бы нашелся человек-гигант, который
– Вы свободны, друзья!
В минуту мечтаний раздался в комнате повелительный окрик:
– Савельева, к шефу!
– Сейчас иду,- встревожилась Паша.- Вызывает начальник. По какому поводу? Донос? Или кто-либо из освобожденных военнопленных оказался неудачником, попался и признался, от кого получил документ? Во всяком случае, твердо решила Паша, я ничего не знаю, ничего им не скажу!
Постучала в дверь.
– Битте!* (* Прошу.) В кресле, развалившись, сидел молодой лейтенант. Он встретил Пашу подчеркнуто вежливо.
– Курите? Нет? Никогда не пробовали? Похвально! В нашей работе без сигарет не обойдешься. – Лейтенант на секунду умолк. Ему было лестно, что такая привлекательная девушка теперь, как птичка в клетке, оказалась в его руках. Он откинулся на спинку кресла.
– Мы знаем, фрейлейн Савельева, работаете вы хотя и не долго, но добросовестно. Немцы ценят ваши хорошие качества, но, к сожалению, писарская единица сокращается. Нам с вами прийдется расстаться, фрейлейн.
Притворный тон «сожаления» раздражал Пашу, но она понимала, где находится и с кем беседует. А как же с теми мучениками, которым подпольщики протянули руку помощи? Если она теперь отсюда уйдет…
Паша смотрела на отпрыска германской империи и удивлялась. Ведь по его прихоти угасали десятки жизней пленников, и он, Паша была в этом уверена, никогда над этим не задумывался. А с ней лейтенант еще милостив, слушает ее, проявляет «заботу» о ее судьбе. Истинные мотивы ей ясны. Лейтенант хотел подчеркнуть ее зависи-мость, унизить… Он надеялся на успех…
– Могу вас перевести в подсобное хозяйство лагеря. Вас это устроит? И всего на несколько дней!
В какой-то миг вихрем пронеслись в голове тревожные мысли. Уйти? Остаться? Какая должна быть плата за снисхождение немца? Ее боевые товарищи считали, что именно Паша должна поддерживать связь с узниками. Имеет ли она моральное право обманывать эти надежды? Нельзя упускать малейшей возможности задержаться на лагерной территории, и Паша почти выпалила:
– Конечно, я согласна!
В ландвиршафт, где теперь временно работала Савельева, немцы ежедневно пригоняли на работу военнопленных. Тяжело было смотреть на измученных товарищей, но утешало обстоятельство непосредственного общения с ними. Легче можно передать им медикаменты, справки. Однажды Савельева подошла к рослому, крепкому на вид парню в рваной, на выпуск, военной гимнастерке. Из-под засученных рукавов выглядывали большие, жилистые руки. Парень хромал на левую ногу, она была обмотана грязной тряпкой, сквозь которую просочилась кровь. Видимо, рана давала себя чувствовать.
– Возьмите марганцовку, промойте рану, а вот и бинт.
Парень стоял в нерешительности. Не шутит ли девушка? Вроде она и не сестра милосердия.
– Возьмите, возьмите, – настойчиво повторила Паша. – Полегчает вам… Да вы не бойтесь, я здесь работаю, если еще понадобится, завтра принесу.
– А почему именно мне
– Не знаю; вас первого встретила, вам и говорю.
– Благодарствую, – растерянно пролепетал парень.
В другой раз Паша опять встретилась с ним. Чтобы никто не увидел, передала ему йод и вату. Между ними установилось доверие. Паша поинтересовалась, откуда он родом, женат ли, и неожиданно спросила:
– Вы хотите бежать из лагеря?
– Как? Ведь…
– В городе вам помогут товарищи добраться до… – Паша оглянулась. – До партизанского отряда.
Лицо парня застыло. Он молчал.
– Слушайте, – продолжала Паша, обеспокоенная тем, что долго задержалась возле военнопленного. – Подберите двух-трех выносливых и смелых товарищей. Я дам адрес, где сможете перебыть в городе, а затем уйдете в лес.
Парень еще раз недоверчиво посмотрел на Савельеву. Отсюда сам чорт ноги не унесет, тем более, когда они покалечены. Но можно ли отказаться от грезившейся днем и ночью свободы? Представится ли еще такая возможность, вот как эта? О, если бы ему удалось вырваться на волю! Как бы повоевал с немцами! Под наплывом этого неодолимого желания недоверие постепенно отступило, и он негромко повторил вслух:
– Легко сказать бежать! А как?
– Пойдете грузить картофель, вон у той калитки. Видите? Сейчас она заперта, но ее, когда это понадобится, откроют.
Несмотря на искренний тон и честные глаза Паши, парня съедали сомнения. Как все рискованно! Он представил себе, чем может кончится неудавшийся побег. Но и оставаться в лагере больше не было мочи.
– Ладно, – сурово процедил он сквозь зубы. – Но гляди, красавица, подведешь – не сдобровать, под землей тебя сыщем!
Вечером Паша встретилась с Виктором Измайловым и Марией Ивановной Дунаевой. Вместе обсудили готовящийся побег военнопленных. Условились, что двое придут к Дунаевой, двое – к Паше. Затем их проведут к партизанам.
По хмурому небу плыли облака, как бы сговариваясь против солнца. В эту непогоду конвоиры привели в подсобное хозяйство около ста военнопленных. Паша узнала среди них вчерашнего собеседника. В его взгляде она прочла решимость и могла бы ничего не спрашивать, но когда подошла ближе шепнула:
– Решились?
– Да! А справки? Где нас встретят? Кто?
– Все улажено. Сколько вас человек?
– Четверо.
– Разберетесь сами. Запомните новые фамилии. – С этими словами Паша передала справки, гласившие, что четырех военнопленных посылают на работу по специальному заданию.
Парень сунул документы за пазуху.
– Через десять минут выбирайтесь. Калитка открыта. Запомните: улица Хлебная, № 14. Вас там встретят товарищи. Желаю успеха!
И Паше и парню, с которым ей довелось только что вести разговор, все чудилось, будто немцы их высматривают, а сзади кто-то ползет, шелестит и преследует… Паша видела, как парень шел посреди небольшого лужка, едва ступая, словно боялся стоптать траву.
Савельева волновалась вместе с беглецами. Расторопные ли они? Главное, чтобы не растерялись при встрече с полицейскими. Наконец Паша увидела, как четверо военнопленных подобрались к калитке. Самый рослый из них просунул в неё голову, осмотрелся. Два конвоира замешкались возле грузовой машины, а тем временем смельчаки проникли через калитку и плотно ее закрыли за собой. Разбившись на две группы, они поспешили туда, где их ждали неведомые друзья. А вечером вместе со связным они пробрались в партизанский отряд.