Достаточно шрамов
Шрифт:
– «Обидчикам»? Мерлин! К насильникам, Альбус.
– И все же?
Судя по голосу, Снейп с трудом сдерживался:
– Если бы это было так, вы думаете, у меня хватило бы совести появиться здесь?
– Не обижайся, мой мальчик, я только уточнил. Но почему тогда...
– Я был там. Я видел его, сломавшегося, прикованного, равнодушно валявшегося в углу на грязной тряпке...
Гарри закрыл глаза и прислонился лбом к двери, сдерживая слезы. Конечно, глупо надеяться, что Снейп забыл его малодушие и трусость, не говоря уже о готовности предоставлять себя все равно кому без малейшего сопротивления. Гарри и сам не мог простить себе этого, а уж тем более Снейп, рисковавший собой постоянно, но не сломавшийся;
– Думаете, что он будет вспоминать, глядя на меня? Котлы и отработки? Дайте ему спокойно прийти в себя, без ваших игр, прошу вас.
– Что ты имеешь в виду, Северус?
– голос директора зазвучал строже.
– Альбус, я не доверчивый Поттер. Неужели глава Визенгамота не мог настоять на закрытых слушаниях? А выбрать именно Яксли? Оставьте мальчика в покое, Альбус, он достаточно вытерпел «ради общего блага».
– Надеюсь, ты не сообщил о своих догадках Гарри?
– Конечно нет. Жестоко было бы лишать его последних иллюзий.
– Знаешь, Северус, у магглов есть такое понятие: «шоковая терапия».
– Да уж, не знаю, помогла ли Гарри ваша терапия, но шок точно имел место... Я хочу уйти отсюда, Альбус.
– Мне жаль, Северус, но тебе придется остаться. Надеюсь, я не должен напоминать о клятве?
– Когда станет известно, где я живу, меня все равно ждет Азкабан.
– Ну, почему же?
– голос Дамблдора снова стал ласковым.
– Достаточно одного допроса под Веритассерумом, и все обвинения будут сняты... Если, конечно ты останешься в твердом рассудке.
– Не поделитесь со мной, для каких высоких целей вы готовы рисковать, оставляя меня рядом с мальчишкой? Что я должен сделать? Вылечить? Соблазнить? Стать надсмотрщиком? Что?
– Северус, успокойся. Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности, пока Пожиратели на свободе. В остальном - можешь решать сам, а мне остается надеяться на твое благоразумие.
– Альбус, - очень тихо спросил Снейп, - вам не кажется, что это слишком?
– Ты сумел удержаться, когда тебе это ничем не угрожало. Справишься и сейчас.
Гарри на цыпочках отошел от двери и вернулся в гостиную, его гости вошли вскоре после него.
– Доброе утро, Гарри! Извини, что я без приглашения, но, думаю, ты уже в курсе того, что случилось.
– Дамблдор кивнул в сторону остановившегося у двери Снейпа.
– Здравствуйте, директор, профессор. Но, как вы сюда попали? У меня что-то с чарами?
– Нет, мой мальчик, у меня случайно нашелся портключ.
– Не скажите ли мне, директор, сколько еще портключей в мой дом существует и у кого они находятся? Очень неприятно знать, что кто-то может попасть к тебе в дом без твоего желания.
Снейп за спиной Дамблдора одобрительно ухмыльнулся, а директор на мгновение улыбаться перестал. Гарри ждал.
– Остался только этот.
– Дамблдор достал из кармана шнурок, похожий на тот, что был ночью на Снейпе. Гарри молча смотрел на директора.
– И я конечно, возвращаю его тебе.
Гарри взял у скрывающего недовольство директора портключ и убрал в карман мантии:
– Хотите позавтракать?
– Нет, спасибо, Гарри, но я здесь по делу. Видишь ли, мальчик мой, во время вчерашнего нападения пострадал дом Северуса, точнее, он почти весь сгорел, и Северусу негде жить. К тому же, за ним продолжают охотиться, и ему нужно безопасное место хотя бы не надолго. В Хогвартс я его забрать не могу: общественность меня не поймет. А после школы - самым безопасным местом является твой дом. Не позволишь ли ты своему профессору пожить немного у тебя? Не долго, пока опасность не минует.
Гарри посмотрел на Снейпа, тот ответил ему равнодушным взглядом.
– Конечно, директор, я не против, если профессор хочет тут остаться, я буду только рад.
Гарри изобразил улыбку и Снейп усмехнулся в ответ.
– Благодарю за гостеприимство,
– Я уверен. Вы желанный гость, сэр.
– В самом деле?
– Спасибо, Гарри!
– поспешил вмешаться Дамблдор.
– Ну, не буду вам мешать! Гарри, я воспользуюсь камином?
Проводив глазами исчезающего в камине директора, Гарри вздохнул с облегчением и обернулся к Снейпу. Тот стоял, пристально разглядывая его.
– Поттер, зачем вам это надо? Или вы не в силах отказать директору?
– Я не знаю, сэр.
Гарри действительно не знал. Чувствовать защищенность? Притворяться, что не одинок? Гарри был рад, и не рад одновременно. Понятно, что он неприятен Снейпу. Наверняка, профессор жалеет о том, что позволил Гарри догадаться о своем отношении, и теперь ему неудобно: вдруг Гарри имеет какие-то надежды на чувства, которых уже не осталось. Но Снейп старается вести себя ровно, и, если Гарри сделает вид, что ничего не было, может быть им удастся общаться более-менее спокойно. Гарри не знал, зачем ему это нужно. Может быть просто не хватает общения, а может быть хочется еще раз почувствовать прикосновение ласковых губ к своему запястью? Впрочем, этого никогда не случится: Гарри не мог не замечать, как старательно Снейп избегает малейших прикосновений, да и сам понимал, что мечты - это одно, а реальность - совсем другое. Снейп прервал затянувшееся молчание:
– Что ж, куда прикажете?
Кроме спальни Гарри в приличном состоянии была только одна комната, в которой раньше ночевала Тонкс. От души надеясь, что она не забыла в шкафу чего-нибудь специфически-женского, он приказал Кричеру приготовить комнату для гостя, и предложил Снейпу позавтракать. Профессор молча развернулся и пошел в сторону кухни. Гарри двинулся за ним.
После молчаливого завтрака Гарри показал Снейпу его комнату и больше в тот день его не видел: к обеду Снейп не спустился, и Гарри не стал его тревожить. Профессор выглядел усталым и, видимо, решил отоспаться. Когда Снейп не вышел к ужину, Гарри поднялся на второй этаж и, подкравшись к двери, прислушался. За дверью было тихо. Гарри дважды поднимал руку с намерением постучать (должен же человек хоть изредка есть), и дважды опускал ее, не решившись. Постояв у двери, Гарри в одиночку спустился в кухню. Есть не хотелось. Вообще, присутствие Снейпа в доме ощущалось странно: хотя он весь день не показывался, Гарри чувствовал его, как пятно на рубашке: под мантией никому не заметно, но ты помнишь, что оно есть. Весь день Гарри не знал, чем заняться, бродил по дому, не пошел гулять, втайне опасаясь, что стоит ему выйти из дома, как Снейп исчезнет в неизвестном направлении, и, так и не придя к решению, огорчит его такой поворот или обрадует, остался сидеть в гостиной, читая книгу... ну, по крайней мере, он честно пытался читать.
Однако, на утро, спустившись к завтраку, Гарри обнаружил профессора за столом, с кофе и газетой.
– Доброе утро, мистер Поттер.
– Доброе утро, сэр.
Гарри не знал, что сказать, и занялся овсянкой. Вообще, встречаясь за едой, они почти не говорили: Снейп, казалось, совсем не тяготился молчанием, а Гарри не решался первым начинать разговор, опасаясь раздражать Снейпа и нарываться на неприятности: в конце концов, он неплохо знал, каково это - быть запертым против своей воли, и мог представить, что чувствует профессор. К тому же Снейп пока скрывал отвращение и презрение, которые чувствовал к нему, и Гарри боялся, что если станет докучать мужчине, тот не сможет удержаться. Гарри прекрасно знал, что может услышать, и готов был подписаться под каждым словом, но, именно от Снейпа принять упреки было особенно стыдно. Вот и сегодня он торопился закончить завтрак, стараясь не суетиться и не звенеть ложечкой, размешивая сахар, но, видимо, не преуспел: Снейп отложил газету и обратился к нему: