Достаточно шрамов

МамаЛена

– Разденешь?

Гарри осторожно снял с него одежду и прикрыл одеялом.

– Спасибо. Можешь идти.

Идти и бросить его в таком состоянии? Сняв джинсы и футболку, Гарри решительно забрался под одеяло.

– Можно?
– он аккуратно пристроил голову на плече Снейпа.
– Не больно?

Снейп вздохнул и притянул его поближе.

– Не выспишься.

– Что все-таки случилось?

– Завтра.

Снейп заснул почти сразу же, а Гарри, стараясь не шевелиться, думал: похоже, его опасения не подтвердились. Когда он раздевал Снейпа, никаких повреждений не заметил, да и вел себя профессор слишком спокойно. Что же случилось?

Выспаться, и правда, не удалось. Уже в полусне Гарри

почувствовал, как заворочался Снейп. Всю последующую ночь Снейп метался по кровати, вскрикивая и пугая Гарри стонами. Разбудить его не удалось, и Гарри разрывался от жалости, наблюдая, как меняется всегда спокойное лицо его профессора, выражая ужас и страдание. Гарри не мог смотреть на это, но был не в силах помочь. Несколько раз он вскакивал, готовый бежать к камину и позвать кого-нибудь на помощь, и тут же останавливался, не решаясь. Снейп сказал :«завтра», значит, это «завтра» у них будет. Он не умрет, и вряд ли обрадуется, если Гарри поднимет панику. Гарри вернулся в кровать и погладил мужчину по лбу, стирая выступивший пот. Снейп замер, перестав стонать, и потянулся за рукой. Тогда Гарри лег, обняв Снейпа и положив руку ему на лицо, чуть поглаживая, и Снейп затих и задышал чуть ровнее. Обрадованный Гарри задремал, просыпаясь, когда Снейп снова начинал ворочаться, и, шепча что-то успокоительное, снова поглаживал и целовал измученное лицо. Проснулись они одновременно: Гарри, открыв глаза, почувствовал под своими губами влажный лоб, а Снейп поднял голову, щекотно скользнув ресницами по его подбородку и чуть коснулся его губ.

– Говорил же, не выспишься.

Гарри смущенно отодвинулся:

– Доброе утро, сэр.

– Доброе утро, мистер Поттер. И снова «сэр»?

– А... как мне вас называть?
– Утро уже началось, и Гарри не знал, каковы правила на этот счет: то, что разрешалось ночью, могло быть под запретом при свете дня.

– Когда вы пытались вытрясти из меня душу, у вас таких проблем не возникало.

Гарри не помнил, что он там орал, сходя с ума над бездыханным телом, и только надеялся, что слова были цензурными.

– И в любом случае, человека, с которым... делишь постель, обычно принято называть по имени. Хотя бы в этой самой постели. Тебе напомнить?

Гарри дернул головой:

– Нет.

– Что «нет»?

– Я помню.

– Прекрасно.

Снейп начал медленно подниматься.

– Куда вы, сэр? Не вставайте, вам надо отдохнуть.

– Неужели, мистер Поттер?
– усмехнулся Снейп.- Но, хотя бы в туалет я сходить могу, или мой доктор и это запретит?

Тяжело поднявшись, Снейп скрылся в ванной, оставив смущенного Гарри приходить в себя.

Вернулся он уже в халате, умытый и причесанный, но все равно слишком бледный и осторожный. Гарри успел позвать Кричера, приказать принести завтрак сюда и натянуть футболку. Снейп присел на кровать, и Гарри протянул ему чашку.

– Благодарю.

Выпив кофе, Снейп лег. Гарри перебрался на кровать, усевшись в ногах, и приступил к расспросам:

– И что это было, сэр?

– Заклятье... Глупо надеяться, что ты отстанешь?

– Абсолютно. Я не отстану. Кто?..

– Мои бывшие «друзья». Я стал неосторожен, а в Лютном это опасно.

– Но где вы были весь день?

– В каком-то подвале. Меня связали и бросили, пообещав вернуться, но, к счастью, не обыскали. Ваш портключ оказался весьма кстати, благодарю.

Видно было, что Снейп снова устал и разговор дается ему с трудом, но Гарри еще не все выяснил.

– А что за заклятье?

– Разновидность «Круцио», малоизвестная, к счастью.

– Но ведь от Круцио зелья не помогают? Что вы приняли?

– Вариант обезболивающего. Не думаю, что вы поймете, начни я объяснять.

– Но ведь боль никуда не делась! Всю ночь...

– Всю ночь я провел без

сознания, и, благодаря этому, не сошел с ума. Однако, если ты продолжишь допрос, мне это удастся. Иди сюда.

Неловко перебравшись через него, Гарри лег рядом. Снейп обнял его.

– Испугался?

– Очень. Вы были, как не живой. Я звал...

– Я слышал. Говорить было... больно.

– А теперь?

– А теперь полежи молча: мне нужно еще поспать, и все будет в порядке. Или хочешь уйти?

– Нет.

– Должен предупредить, - Снейп слегка напрягся, - что, если ты на что-то рассчитываешь, то напрасно: пару дней от меня не будет никакого толка.

– Какая жалость!
– фыркнул Гарри.
– Придется поискать кого-нибудь другого или напоить тебя зельями. Я же за два дня умру.

– Выживешь!
– насмешливо пообещал Снейп.
– Иди отсюда.

– Я бы тоже поспал. Я не мешаю?

– Нет.

– Что «нет»?
– передразнил Гарри, сам удивляясь своей наглости.

– Не мешаешь, нахальный мальчишка... Ночью я чувствовал тебя, и мне становилось легче. Спасибо.

Гарри вздохнул и спрятал лицо на плече... любовника. Надо привыкать не краснеть, думая о нем так. Может быть, и правда, все не так страшно?

Два дня Снейп плохо себя чувствовал, и Гарри старался быть поблизости: приносил нужные зелья, книги, болтал ерунду, стараясь развлечь, валялся рядом, позволял себя гладить, слегка смущаясь и храбро делая вид, что все в порядке. Снейп быстро уставал от него, начинал язвить и издеваться, и Гарри сбегал, «вспоминая» о неотложных делах, давая Снейпу отдохнуть от себя. Он велел Кричеру выполнять все приказы Снейпа, и в нем самом, в общем-то не было нужды, но уже через час, домовик появлялся перед ним и, закатив глаза, объявлял, что «Хозяина требуют в спальню. Хозяин завел себе капризного хозяина». Гарри только улыбался и шел на зов. То, что Снейп звал его, было приятно. Гарри до сих пор не знал, как себя вести; ночью все было понятно: Гарри звал Снейпа по имени и позволял себе быть настойчивым и даже нахальным, но днем он постоянно смущался, сбивался на «вы» и «сэр», и не понимал, что дозволено, а что - слишком. В ответ Снейп начинал именовать его «мистер Поттер», тоже переходил на «вы» и изощренно издевался, доводя до бессильного раздражения и вгоняя в краску. Гарри злился, хлопал дверью, и обещал себе не поддаваться на провокации и больше не разговаривать с «этим гадом», но стоило «гаду» неслышно приблизиться и прижаться грудью к его спине, как обида испарялась, и от нежности начинало щемить сердце: Снейп не умел извиняться, но его попытки помириться, не прося прощения были даже трогательны, хотя Гарри старался не думать об этом: если бы Снейп узнал, что к нему применяют слово «трогательный», легко бы Гарри не отделался. Помня о сказанном, Гарри старался не навязывать свое общество в постели, но Снейп, усмехаясь, затаскивал его на кровать, под предлогом того, что ему нужно лежать, а одному лежать скучно, раздевал, гладил, не отпуская до тех пор, пока Гарри не начинал кусать губы и постанывать, и коварно отворачивался, заявляя, что устал и хочет спать. В первый раз Гарри до смерти обиделся и вылетел из спальни, забыв одежду, но почти сразу его догнал Кричер и, ухмыляясь, заявил:

– Хозяин просит молодого хозяина вернуться: ему плохо, он боится потерять сознание в одиночестве.

– Передай ему, что я тоже боюсь потерять сознание в одиночестве, поэтому пошел искать Сэма!
– мстительно заявил Гарри.

Не успел он натянуть брюки, как дверь распахнулась и на пороге возник Снейп.

– Куда ты пошел?
– спросил он обманчиво мягким голосом.

– Ты же хочешь спать?

– Не уходи от ответа, Поттер.

– Знаешь, я не против развлекать тебя, но мне бы не хотелось стать куклой для экспериментов. Я, видишь ли, ей уже был.