Достойный Розы
Шрифт:
Был яркий день. Дэвид, исчерпав тему тюрьмы, на которую выпустил целую серию статей, перебирал свои бумаги в надежде, что сможет найти что-то стоящее. Дженни куда-то ушла. Он никогда не интересовался, где она бывает, и Дженни никогда не интересовалась тем, где бывает он. Стол его был завален кипами бумаг, Дэвид откидывал ненужные, чтобы потом выкинуть их, когда нарвался на свое “расследование”, что когда-то подсовывала ему Лала.
Расследование было про старого графа, который когда-то убил свою жену, готовую разрешиться от бремени. Повитуха пыталась спасти ребенка, оказавшегося мальчиком, но ей это не
Дэвид взял лист в руки и перечитал написанное ее раз. Глаза его вспыхнули. Он медленно положил бумагу на стол и замер, смотря в окно на окна соседнего дома. Потом он откинулся на спинку стула, закинув руки за голову и продолжая размышлять.
Дверь стукнула. Это пришла Дженни. Дэвид обернулся, чтобы увидеть ее хрупкую фигурку в белом платье в полосочку и скромном чепце.
— Я была на рынке, — сказала Дженни, — если подождешь, то скоро будетет ужин. Я купила целого цыпленка, запеку его с капустой?
Дэвид медленно кивнул. Он снова стал смотреть в окно. И перед глазами его была совсем не Дженни. Он отчетливо видел, как ведет Розу под руку к алтарю.
Невозможного не бывает. Роза верит в него!
Он поднялся, посмотрел на Дженни, стоявшую с корзинкой посреди комнаты.
— Спасибо, Дженни, — сказал он, — ты всегда меня радуешь. Спасибо.
...
Норман не знал, что ему следует делать в ситуации, в которой он вынужден был жить уже который месяц.
Вчера он сделал предложение леди Джейн Слембер, и она его приняла. Красивая и юная девушка, леди Джейн отличалась стеснительностью и робостью, что ему в ней совсем не нравилось. Обычно за нее говорила ее мамаша, леди Кэтрин, которая была по большей части категорична и слишком пряма. Дочь ее нещадно краснела, прятала глаза и пыталась стать незаметной, что было сложно в тех ярких нарядах, что выбирала для нее мать.
— Вы прославились на весь Лондон своими связями с женщинами легкого поведения. Леди Джейн требует, чтобы вы избавились от всех этих... женщин, и вели достойный образ жизни!
Норман, конечно же, пообещал. Он готов был пообещать юной леди золотые горы и молочные реки, только бы она согласилась стать его женой, не выясняя всех обстоятельств его жизни. Если им станет известно раньше времени, что отец не готов больше платить ему содержание, то миледи могут благополучно отказать ему, и, если весь Лондон прознает про их ссору, то другой невесты ему уже не найти.
Миссис Грансильвер явилась на встречу с леди Кэтрин без всяких возражений. К тому же она привезла сыну денег, которых ему хоть и было мало, но хватило бы дотянуть до свадьбы не понижая уровня жизни. Спокойная и тихая, она легко вынесла разговор с будущими родственниками, умудрилась
— Мама, я даже представить не могу себя в постели с этой холодной рыбой, леди Джейн! — кричал он, когда миссис Грансильвер пыталась внушить ему, что иметь содержанку во время помолвки и сразу после свадьбы — дурной тон, — Сара останется. И останется навсегда!
— Вы знаете, мужчины такие слабые существа, — говорила она леди Кэтрин, когда леди Джейн и Норман пошли прогуляться по аллее, оставив пожилых женщин сидеть на скамейке, — им нужны эти женщины. Для престижа, для утех, зачем-то нужны... Так давайте простим им их слабости. Ведь жена не имеет ничего общего с подобного рода вещами.
— Пусть хоть на время помолвки уберет ее из своего дома. Жить с такой женщиной, не скрывая этого — высшая мера распутства, — пробурчала леди Кэтрин, соглашаясь с миссис Грансильвер.
— Этой женщине нужно устроить отдельное жилье, — сказала миссис Грансильвер, с трудом представляя, как она будет это делать, — тогда Норман, наконец, перестанет вести неприличный образ жизни. Я поговорю с ним. Не переживайте, репутация вашей дочери не пострадает.
— Постарайтесь заставить его избавиться от нее совсем, — проговорила леди Кэтрин, — моя дочь так чувствительна, ей будет ужасно неприятно знать, что ее муж ходит к какой-то там...
— Я непременно поговорю с ним, — миссис Грансильвер кивнула, отлично зная, что спорить с Норманом бесполезно, — я уверена, что все сложится наилучшим образом.
— Сынок, дорогой, — миссис Грансильвер чуть не плакала, когда вместе с Норманом поднялась в его квартиру, — леди Джейн такая милая девушка...
— Холодная, как кусок льда, — ухмыльнулся он.
— Но такая нежная. Хрупкая. Не стоит оскорблять ее.
— Я не собираюсь ее оскорблять, — сказал он, — более того, я даже согласен с ней жить... какое-то время. И наше счастье продлится тем дольше, чем меньше ее мамаша будет совать свой нос в мои дела.
— Но твоя содержанка, — начала миссис Грансильвер.
— Сара поживет у матери пару недель, — сказал он, — неделю до свадьбы, и неделю после. И ничего мне не говорите! Я все уже решил!
…
Пол ночи Китти ворочалась в кровати, не зная, что ей делать. Побег? То, что сказала ей Роза было немыслимо! Как, как такая девушка, как ее подруга, может спокойно рассуждать о побеге из родного дома? Как она будет жить с нищим студентом, если отец ее откажется отдать ее приданое?
Идти против воли отца — большой грех!
Роза была так счастлива. Безумная! Она не знает, к чему приведет этот брак! Наверняка к катастрофе, а катастрофы для подруги Китти совсем не желала.
Уже за полночь, Китти поднялась с кровати и накинула шаль. Сунула ноги в теплые ботиночки.
— Прости, Роза, но я должна, — прошептала она, стараясь незаметно проскользнуть мимо комнаты подруги.
Пройдя по коридору, Китти остановилась у двери комнаты, которую предоставили лорду Роберту. Она подняла руку, постояла, не зная, что правильно в ее ситуации. Рука ее дрогнула. Все же она нашла в себе мужество постучать.
Послышались торопливые шаги, и перед ней в темноте возник знакомый силуэт.