Доверься, он твой
Шрифт:
– Не сомневайся, Ксюр. – Он назвал ее старым студенческим именем. Тогда охотно болтали о сюрреализме, а Ксения Улановская больше всех. Она и вела себя как «полный сюр».
– Надо же, помнишь, – заметила она. – Начинаем. Но чтобы полный реализм, без сюра.
– Ничего сверхреалистического, – пообещал он. – Молодые люди встретятся, понравятся друг другу. Обещаю.
Ксения улыбнулась. После этого она внимательно всматривалась в Катерину. Она уже знала от Вечного Друга, что Катерина с Вадимом встретились и не разошлись. Она заметила какую-то мягкость
– Подвигается дело? – спросила мать, когда в прошлый раз вышли гулять в поле. Оно цвело, ромашки и колокольчики – хоть на картину Пластова и его современников.
– Да, – сказала она.
– Я вижу в тебе что-то новое, какую-то плавность, – заметила мать.
Катерина улыбнулась:
– Плавность? Но не все же время бежать без оглядки. Да, результаты есть. Хотя бы на тебя посмотреть. Я вижу, тебе лучше.
– И всем, кто тебе обязан, Катерина. Всем лучше. Я вижу твое будущее. – Мать сощурилась. – Каким видела его всегда.
– Всегда? Что же ты видела всегда?
– О-о, успех! Тебя ждет неслыханный, блестящий успех, Катерина. Ради такого успеха и пострадать не грешно, – добавила она.
– Ты о чем? Кто должен страдать?
– Да и ты тоже, – уклончиво ответила Ксения Демьяновна. – Знаешь, я была рада, что ты выбрала химию. Хорошо, что поменяла профиль: лекарственные препараты не чета всякой парфюмерии. – Она скривилась.
– Мама, если бы не твоя болезнь, я бы никогда не вошла в эту сферу.
Мать кивнула:
– Все сошлось так, как надо. Я рада. – Она усмехнулась. Потом быстро переменила тему: – Видишь, среди какой красоты я живу? Цветы, воздух, свобода от всего и никаких забот.
Катерина искоса посмотрела на мать:
– Но болезнь, мама?
– Я ее не чувствую. – Она пожала плечами. – Когда провал, то это уже не я. А после провала – ясность мысли ну просто, просто хрустальная. – Она снова засмеялась.
Она хотела спросить Катерину о личной жизни, но не решилась. Она ничего не знает и не должна знать. Кроме главного: они понравились друг другу. Вечный Друг сообщил.
Катерина уехала в приподнятом настроении, это ясно. Прежде, когда Вадима не было в ее жизни, печаль в глазах стояла такая густая, что Ксения Демьяновна готова была предложить ей закапать хотя бы то лекарство, которое она капала себе – от сухости глаз.
– Не волнуйся обо мне, Катерина. Со мной будет все в порядке.
Теперь пора переходить ко второму этапу.
Она вдохнула густой кисло-сладкий аромат цветов калины, посмотрела на дисплей мобильного телефона. Ранний час, но придется Вечного Друга разбудить. Она не может рисковать: сейчас она в порядке, а кто знает, что будет дальше.
Ксения Демьяновна занесла палец над первой цифрой и вздрогнула. Телефон зазвонил.
– Ты медлишь, – услышала она ясный голос Вечного Друга. – Что-то случилось?
– Нет. – Она улыбнулась. – Я готовилась...
– С каких пор ты к чему-то готовишься? Спонтанность – твоя стихия. Пора начинать второй этап, тебе не кажется?
– Ты
– Абсолютно. Наш избранник тоже торопится, он готовится к долгой экспедиции. Он хочет, чтобы его дома ждала жена, понимаешь? Это очень важно для психологического состояния мужчины, для его успеха, черт побери! Ты никогда этого не хотела понять.
Она улыбнулась:
– Мужчины очень, знаешь ли, разные...
– Ты считаешь, мне это никогда не было нужно?
– При том количестве жен, которое у тебя было? Интересно, какую из них ты хотел бы увидеть, вернувшись, мой дорогой Колумб?
– Только одну. – Голос Вечного Друга стал низким, бархатным.
– Ага, потому что она не... Но мы не о том, Вечный Друг. Меня волнует дочь.
– Понимаю.
– И еще – я знаю, что ты придумал, но не опасно ли для больных?
– Нисколько. Они слегка развеются. – Он засмеялся. – Все будет подготовлено в лучшем виде. Твоя Катерина увидит тако-ого Вадима! Ух!
– У него есть веер, как у меня?
– А как же?
– Прощаемся, – сказала она.
– Нет, погоди. Теперь ты должна озаботиться еще кое-чем. Нашей общей темой. Ты понимаешь, о чем я?
– Еще бы нет, – хмыкнула Ксения.
– У меня есть один план...
– Только один? Неужели? – насмешливо бросила она.
– Это у тебя два, но, между прочим, я выполняю оба.
– Но созрели они у меня, – заспорила Ксения.
– Ты помнишь, как я учил тебя играть в подкидного дурака?
– И что?
– Чтобы победить, надо выманить козырного туза.
– Понимаю. Я выманила тебя, поэтому выиграю две партии. Ты скромен, как обычно.
– Разрешаю использовать в новой статье о тонкостях многокровной натуры. В общем, я напомнил тебе о нашей общей проблеме. Думай.
– Хорошо, – согласилась она. – Буду. А теперь пока.
Ксения Демьяновна опустила аппарат в карман халата. За ним, как хвостик, нырнул веер. Вечный Друг хитрый – даже через него поселился в ее жизни.
Она встала, уже слышались голоса в доме. Обитатели просыпались, доктор Верхотин приедет к обеду, он в городе. Сейчас она примет Катеринин порошок, запьет его водой из пластиковой бутылочки. Это вода из местного родника. Кто-то из Москвы, говорил доктор Верхотин, уже интересовался, не хочет ли он запустить линию для разлива этой воды. Профилактической, от болезни Альцгеймера.
Она отправила в рот порошок, вынула из кармана двухсотграммовую пластиковую бутылочку, глотнула. Мысленно проводила внутрь то и другое. Горько во рту. Она поморщилась и глотнула еще. Она спрашивала Катерину, как она додумалась, из чего составить препарат.
– Это вышло с подачи Ольги Петровны.
Ксения Демьяновна усмехнулась. Сама не зная почему, но она ревновала дочь к этой женщине. А когда переселилась сюда по совету Ольги Петровны, то в первое время, пока не привыкла к себе новой и к новому месту, была в ярости. Ну конечно, эта женщина решила устранить ее, чтобы еще больше сблизиться с Катериной!