Доверься, он твой
Шрифт:
Катерина перегнулась через перила. Тремя этажами ниже увидела две мужские головы, две руки, которые размахивали сигаретами. Прислушалась – они спорили.
– Без магнита ника-ак... Ты берешь его и...
Она отшатнулась от перил.
Ну конечно! Тот день явился к ней снова. Во всех подробностях, о которых, кажется, забыла. Катерина поежилась. Что-то подсказывало ей – тот день был особенный... Для всех на зеленой лужайке...
Она вспомнила, как Михаил Александрович снял с углей металлическую решетку, переставил ее на сервировочный
Бабушка расставляла тарелки на круглом столе, посеревшем от дождя и снега, в старой беседке. Увитая жимолостью с белыми медовыми цветами, беседка отделяла всех от большого мира, заставляя собравшихся за столом почувствовать близость друг к другу.
С чего начался разговор – может быть, просто так, ни с чего. Она помнила продолжение, когда испанскую «Сангрию», налитую из бутылки в форме скрипки, уже все распробовали. Дяде Мише привез ее в подарок аспирант, отдохнувший на Коста-дель-Соль после праведных трудов защиты.
– Место красит человека, а не человек место, – заявил Михаил Александрович. – Когда говорят наоборот, то это неверно с научной точки зрения.
– Вы ниспровергаете основы. – Похоже, Светлана Полякова, которая приехала по делу и осталась на обед, старалась произвести впечатление.
Катерина помнит, что ее тоже удивили слова дяди Миши.
– Но так нас учили в школе, – поддержала она Светлану.
– А вот мы сейчас разберемся, чему вас учили. – Михаил Александрович отпил глоток. – Плодово-выгодное, но приятное, – оценил он вино.
Она помнит любопытство в глазах матери, восхищение в глазах бабушки. Потом снова – его голос. У него был необычный голос: если бы он принадлежал другому человеку – пониже ростом, хлипкой «конструкции», то сказали бы, что он немного женский. Но, глядя на его большую фигуру, казалось, что он щадит окружающих и не гудит как иерихонская труба.
– Места бывают разные. Есть такое понятие, как аномальные зоны, – объяснял он. – Их никакой человек не скрасит. А есть сакральные – места силы. Их тоже никто не испортит. Такое место всякого украсит – даже вылечит душу.
– Я вот смотрел-смотрел на ваши астры, Михаил Александрович, – заговорил сосед, – завидовал. Теперь понимаю, они растут на месте силы. Не иначе. У меня не растут.
– Место силы кончается за моим забором, – засмеялся дядя Миша. – Вот закончу большую карту, озабочусь малой. – Он обвел рукой окрестности.
– Опасное дело, если кто завладеет, – сказал сосед. – Представляете, кто-то захочет продать участок за хорошие деньги, а глянь на вашу карту – бегом отсюда!
Все засмеялись, а Михаил Александрович сказал:
– А я никому не покажу.
– Так ведь украсть могут... – Сосед отпил из бокала вино, еще сильнее порозовел.
Катерина увидела дом цвета яичного желтка. Шведская краска была свежей, она сейчас тоже ничего, яркость не гасят ни морозы, ни дожди,
– Эти астры любимого цвета суфражисток, – смеялся дядя Миша. – Самостоятельных, решительных женщин. Как все мои дамы. – Он оглядывал свою «команду» – бабушку, мать, ее...
Внезапно Катерина увидела его взгляд, брошенный на соседа. Потом услышала слова, которым тогда не придала значения. Верно говорят, что все произнесенное не тает в воздухе. Оно укладывается где-то в мозгу, лежит, пока не придет время выскочить.
Так что он тогда сказал еще?
– В зоне силы, должен заметить, Виктор Николаевич, бессильны даже сильные магниты. А в аномальной – губительны даже сувенирные.
Показалось сейчас или на самом деле сосед побледнел?
– Федор, неси обратно!– Катерина вспомнила возмущенный голос бабушки. – Как ты посмел их забрать?!
И ответ – хныкающий голос брата:
– Я бою-юсь.
Катерина, только что приехавшая из Москвы, заглянула на кухню. Брат сидел на полу, а перед ним – куча магнитиков.
– Ого! Откуда столько? – удивилась она. Где-то она видела эти разноцветные квадраты и овалы. Кораблики, бухты, верблюды...
Федор молчал.
– Взял, – проворчал он, не поднимая головы. – Бабушка велит отнести...
Катерина смотрела на его макушку, темные жесткие волосы такие же густые, как тайга ночью. Всякий раз, когда Катерина начинала злиться на брата, вспоминала, кто он и откуда. Федор – дитя тайги. В нем половина якутской крови. Очень стойкой.
Она узнала желтого бульдога с английским флагом на животе. Сосед привез его из Лондона давным-давно, когда поездки за границу считались большой жизненной удачей. По возвращении соседи устроили праздник. Сосиски на костре, вино...
Кстати, Светлана тогда приехала вместе с ней. Она тоже видела магнитики. Но поняла ли она?
Катерина почувствовала, как во рту пересохло. Недавно она слышала спор двух молодых сотрудников: может ли умереть человек с сердечным стимулятором, если он постоянно находится в электромагнитном поле? Даже таком слабом, как от магнитиков на дверце холодильника? Один говорил, что едва ли, а второй доказывал, что это самый простой способ отправить тещу на тот свет...
Но знал ли Виктор Николаевич о таком влиянии магнитных полей?
Она похолодела. Она знала другое – мать своей жены он не любил.
А сосед продолжал:
– На вашем участке вся сила от вас, Михаил Александрович. Я настаиваю, что человек красит место.
Зацепин спешил засыпать под слоем своих слов дяди Мишины?
– Вы вольны думать как угодно, но я стою на своем, – упорствовал Михаил Александрович. – Эх, если бы снова поселиться на Кадашевской набережной! Ей-богу, там бы ко мне вернулись прежние силы. А на Юго-Западе что со мной сделалось – потребовался сердечный стимулятор!