Драконье золото
Шрифт:
Хильд выглядел уставшим, но привычно учтивым. Приветственный кивок, и он прошел в комнату. Мужчина мельком огляделся, задержался взглядом на разобранной постели, отошел к софе и замер словно в нерешительности, можно ли ему присесть. Это насторожило принца, нервы которого были натянуты до предела.
— Чем обязан? — холодно спросил Дорос, глядя в сторону.
— Как вы себя чувствуете, Ваше Высочество?
Принц фыркнул и вернулся в постель. Стоять в одной ночной сорочке перед мужчиной было неприятно, хоть тот и не смотрел на принца, а куда-то поверх его головы.
— Если ты… Вы пришли только ради этого вопроса, можете уходить.
Хильд, конечно, уходить не собирался. Дерзость мальчишки
— Чего ты ждешь? — Дорос не смог побороть разыгравшееся чувство несправедливости. Принц вновь вскочил на ноги и, в несколько шагов оказавшись рядом с Хильдом, схватил его за ворот рубашки, потянув на себя, не обращая внимания на то, что мужчина был гораздо больше и выше его самого. — Что?! Что тебе надо? Что этой ящерице от меня нужно? Что с моими родными?! Зачем всё это?! Почему я все еще здесь?
Сказав это, Дорос понял, что совершил ошибку. Он дал Хильду ещё одну ниточку, за которую он может дернуть в нужный момент, чтобы окончательно унизить его. Дракон нахмурился, заметив, как злость в глазах принца меняется на страх. Мысленно выругавшись, мужчина схватил Дороса за руки и без труда разжал, мальчишка не сопротивлялся, покорно отступая назад. «Я дал тебе слишком много времени на раздумья, моя ошибка…» — Бадахильдис еле сдержал рык и досадно поморщился. Люди были склонны к поспешным выводам, стараясь за свой короткий век найти как можно больше проблем и их решений. Молодость же отличалась крайним максимализмом, который проявился у принца столь запоздало.
— Я хочу спать, — Дороса трясло. Ему редко приходилось злиться, а в такой обстановке это было опасно вдвойне. Юноша не знал, как ему поступить, и не мог предугадать даже собственные действия во время приступов ярости. Что же ему теперь делать? Слуга дракона ни о чем ему не скажет, и выбраться он отсюда сам не сможет. Ещё эта слабость при одном только взгляде врага. Он не вынесет долго. Он уже сейчас готов сдаться.
Хильд знал, что оставлять в таком состоянии принца не стоит, но усталость и раздражение на несносного мальчишку взяли вверх. Пожелав приятной ночи, дракон выскочил в коридор. Если бы не амулет, если бы не этот договор, он бы сейчас беззаботно летал в облаках или придавался утехам с любовниками или любовницами. Да сотни бессмысленных и приятных дел были у вечного! Сейчас же он стоял на пороге войны. Причем война имела не две стороны, а как противный сорняк пустила десятки отростков. Арвил с его жаждой власти, Филандер, ещё не знающий о намерениях соседа, племянник, удачно попавший в центр бури, угроза самому Хранителю, подорванное доверие жрецов и сородичей, которые сохранили остатки разума. Это если не считать падальщиков, выжидающих в норах пока опасные хищники перегрызут себе глотки. В такое Бадахильдис ещё не ввязывался. Ему и забот о своем одичавшем народе хватало. Вместо того, чтобы отлавливать диких, а от того мелких и слабых дракончиков и заточать их в пещерах сна, которые бы погружали их в поток магии драконов, медленно стирая из физического мира, ему приходилось нянчиться со вздорным мальчишкой. Дорос с мастерством матери драконьего гнезда играл на нервах Хильда, с переменным успехом прикидываясь то белой овечкой, то ощетинившимся волком.
Дракон уже ступил на лестницу, услышав грохот и испуганный лай. Тонкий слух тут же уловил дикий рев ветра. В несколько секунд опять оказавшись у покоев принца, он еле успел отпрянуть, когда дверь рывком отправилась и из неё выскочили собака и замотанный в покрывало Дорос.
— Там окно выбило ветром…
— Крейс, леший сын, —
Принц нахмурился, услышав знакомое имя. Где же он его встречал?
— Идемте, Ваше Высочество. В моих комнатах тепло. Эту ночь проведете там, я переночую в кабинете.
Дорос не стал спорить. Хильд довел принца, идущего с самым независимым видом, до своей комнаты и пропустил его вперед, отворив дверь. Кровать дракона была гораздо больше той, на которой спал в своих покоях Дорос. Бадахильдис любил, когда было достаточно места, чтобы можно было развернуться. А еще он любил спать, прижимая к себе кого-нибудь теплого, солнечного, пышущего жизнью и приятно пахнущего. Такого, как Дорос. Мужчина тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, которые услужливо разложили раскрасневшегося, тяжело дышащего Дороса с широко раздвинутыми ногами поверх покрывала.
— Если я понадоблюсь Его Величеству, просто выгляните в коридор и крикните меня. Я услышу сам или мне передадут прислужники. Еще раз спокойной ночи, — Хильд чуть поклонился и поспешно вышел из собственной спальни. Еще не хватало не совладать с собой и напугать мальчишку еще больше. Каким бы подготовленным ни был ко всему возможному юный принц, он вряд ли бы смог спокойно отнестись к тому, что так хотел сделать с ним Хильд против его воли.
Мальчик — воистину совсем молодое существо, которое даже юношей дракону порой было сложно назвать — бередил сознание Хильда сильнее, чем обычно. Может, причиной тому было неустойчивое состояние самого Дороса, а может все дело было в том, что он наконец-то показал свои страхи, пусть и не специально, но все же раскрываясь перед драконом. Нужно было принять решение. Оградить себя и ни в чем не повинного принца от возможных последствий. Малодушно бежать от самого себя, стараясь забыться в менее интересных и порой совсем неприятных вещах.
Бадахильдис в задумчивости добрался до своего кабинета, взмахом руки задернул шторы, мыслью зажег пару свечей и опустился на пуф у стеллажа со свитками. В отражении огня что-то блеснуло на рубашке дракона, и тот аккуратно снял с себя белесый волос Дороса.
— Надо же. Блестит, как золото, — поддавшись какому-то совершенно странному порыву, Хильд поднялся и направился в свою сокровищницу. Не ту, в которой хранил разменные монеты и другие безделушки, не особо его интересующие, а туда, где каждый на своем месте лежали любимые драгоценные камни. Найти отдельный закуток для волоска, вокруг которого в ту же минуту была создана защитная оболочка и наложено заклятие левитации, оказалось сложнее, чем решиться на столь сентиментальный шаг.
***
Крейс, Крейс. Очень знакомо, но он никак не может вспомнить. Принц перевернулся на другой бок, утыкаясь взглядом в темный провал окна. В комнате Хильда было гораздо холоднее, спасали только одеяло и пара покрывал, которые Дорос добыл сам, порывшись в ящиках у подножья кровати. Но нос все равно мерз. Принц даже позволил Булочке забраться к себе, за что та тут же отблагодарила своего хозяина, согрев ему ноги. А Хильду знать, что в его постели ночевала собака, было вовсе не обязательно.
Под утро непогода спала, оставив после себя гудящий ветер, лениво гоняющий снежки, да плохие воспоминания. Несмотря на это, Дорос еле мог подавить улыбку, когда утыкался в подушку, представляя спящего на ней Хильда. Хоть помечтать-то он себе может позволить? Тем более все белье, как и комната в целом, пропахло теплым запахом мужчины, который навевал смутные ассоциации с теплым летним днем.
Прислужник принес ему одежду и записку от хозяина замка, когда Дорос вновь начал проваливаться в сон, совсем потерявшись во времени.