Драконье золото

Hegg

Хильд обернулся и рассмеялся. Он чувствовал себя здесь гораздо более спокойно и раскованно, чем Дорос. Хотя принца и удивляло то, что Хильд так и остался в простой плотной рубашке на холодном горном воздухе, сейчас его больше заботила собственная сохранность. Во-первых, он мог просто упасть и расшибиться в кровавое месиво. Во-вторых, где-то неподалеку был мифический дракон, в существовании которого Дорос начал сомневаться — не видеть своего похитителя ни разу после своего заточения не способствовало вере в крылатое чудище. В-третьих, зачем было вести Дороса на пик горы? Неужели все же решили убить? Сейчас был лучший момент для побега. Хильд уже далеко зашел по переходу, а Дорос стоит только

у самого начала. Но что-то все же заставило сделать принца несколько неуверенных шагов, а отступать было не в правилах Дороса.

— Мы же должны были пойти через верхний сад.

— Верхний сад находится за пределами замка, — Хильд указал рукой на выступающий уступ горы, пик которой находился в зоне видимости.

— Этот дракон — извращенец. Все сады находятся рядом, чтобы в них можно было спокойно гулять, не боясь того, что твое тело потом найдут в фекалиях горных козлов.

Хильд, миновавший тропу, скрестил руки на груди, внимательно следя за принцем, который шел ему навстречу с явным опасением, хотя и стоически пытался это скрыть. Дракон и не думал переубеждать Дороса, да и помогать перейти опасный отрезок пути — тоже. Принц сам должен принять решение, — уже исходя из этого, Бадахильдис собирался строить планы. Сейчас мало что зависело только от его решения, Дорос был не простым магом-наемником, с каким можно было беззаботно встречаться, спать или создавать семью — подобное не пройдет с наследником. У них гораздо меньше свободы в отношениях, чем у кого-либо. К тому же, дракон не знал, что случиться, признайся он во всем. В этом и не было необходимости. Как бы Хильд не хотел, чтобы его пленник остался с ним навсегда, принца стоило вернуть в родные покои в ближайшее время. Катаклизм, устроенный верным другом, не мог надолго сдержать порывы короля маленького государства. Тем более опасное соседство с Арвилом могло плохо кончится для Дороса.

— Лексикон, я скажу, у вас вовсе не королевский. Возможно, дракон ошибся и утащил придворного друга принца Дороса, коим вы себя выставляете?

Увидев несмелую улыбку Дороса, Хильд улыбнулся сам. Он хотел порадовать юношу любым способом, искупая все то, что он натворил с момента похищения. А сколько уже прошло время с того самого вечера?

— Идемте. Вам понравится! — Дракон шагнул вперед, щурясь от пробивающихся сквозь низкие облака лучей солнца. Солнце было сродни огню. Оно создано из той же материи, что и драконы. Оно наполняет их магией и силой, поэтому крылатые исполины любят летать над облаками, когда лучи света пробиваются сквозь перепончатые крылья.

За спиной вдруг вскрикнули, Бадахильдис обернулся, надеясь увидеть горную змею или кого-то вроде, кого мог испугаться гость. Однако позади не было даже самого гостя. Он падал в ущелье, где сгинул уже не один недруг хозяина замка.

Хильд, не раздумывая, прыгнул следом, в одну секунду превращаясь в огромного темно-сапфирового дракона. Ущелье оказалось узким для таких размеров — пришлось сложить крылья, иначе можно их поломать о камень, и на восстановление уйдут месяцы, а столько времени в запасе не было. Вся надежда оставалась на магию и прочность чешуи. До уменьшения своих размеров не было никакого дела, Хильд сосредоточился на том, чтобы поймать Дороса. Осторожно схватив принца одной лапой и окутав своей силой, Бадахильдис еле успел перевернуться на спину, чтобы встретиться с землей с минимальным ущербом для себя и Дороса.

Не выдержав острой боли в хребте, Хильд обернулся в человека. Так было значительно легче, а самые большие раны залечит потом — главное сейчас выбраться из ущелья, вернуть принца в покои и оставить под опекой прислужников, пока сам зализывает раны.

— Ты…

— Вот же… — Бадахильдис

выругался, поняв, что сейчас начнется. Не пострадавший телом гость уже стоял на ногах с булыжником в руках. — Дорос, я всё объясню! Дай мне только минуту, приду в себя…

Дракон попытался сесть — не получилось. Во многом из-за того, что на него кинулся взбешенная коронованная особа. Без булыжника. Бить, кажется, совсем не собирались, но вот проклятия вперемешку с отборной бранью заменили его с лихвой:

— Поганая тварь! Мерзкая сволочь! Как ты смел ко мне прикасаться?!

Хильд промолчал, решив переждать первый приступ истерики — жалко было только рубашку, которая уже трещала под руками разгневанного юноши. Приходилось к тому же убеждать себя, что в неприятных словах виноват шок, а не истинное мнение. Если нет, то дела плохи.

— Тварь!

— Повторяетесь, — флегматично поправил принца дракон и, услышав особо жалкий треск рубахи, решил прекратить истерику самым действенным способом. Поцелуем.

— Не смей, — непривычно жестко и повелительно рявкнул Дорос, отскакивая на несколько шагов от Хильда. — Это подло. Это… Отвратительно, — яростные нотки исчезли из речи. На их место пришла горечь и разочарование. Бадахильдису от этого стало нестерпимо грустно.

— Я бы хотел все объяснить, — дракон вздохнул и с трудом подняться на ноги. — И я это сделаю, но позже. Пожалуйста, дай мне время прийти в себя. И я обещаю, что все твои вопросы найдут свои ответы.

— Как вернуться в замок? — лицо принца стало непроницаемым, а глаза стеклянными. Его не один год готовили к ситуациям, в которых лучше быть куклой. Но от Бадахильдиса не укрылось мелкое дрожание рук Дороса.

— Я отнесу, — Хильд медленно и аккуратно превратился в дракона чуть меньших размеров. Дорос послушно взобрался на его спину, стараясь смотреть на стену перед собой, по которой Бадахильдис, глубоко вонзая когти в скалу, медленно полз вверх. Дракон чувствовал, как разрывается только-только налаженная нить. И это чувство перекрывало даже гудящую боль в спине и основаниях крыльев. Не так Хильд себе представлял раскрытие всех карт.

========== 13. ==========

Фрона вздрагивала каждый раз, когда молнии, сплетаясь в страшный узор, озаряли небо. Словно оскал бешеного пса. Но буйство природы не могло её заставить уйти из беседки. Ей нравилось чувствовать страх, казалось, так она платит за все ошибки и так становится ближе к Доросу. А ещё в тишине от людей думалось гораздо лучше. Главное, чтобы Ганс, следящий за Кито, или Лиадан, нашедшая новую игрушку в лице Нуалы, не вспомнили о родной принцессе раньше времени. Шума природы, пусть и ужасающего, сейчас желалось больше.

Фрона молода. Ей хочется любить. Танцевать на балах, заигрывать с придворными, шутить и шептаться под одеялом с Доросом. Она и не думала, как те дни были безмятежно спокойны. Теперь-то, наконец, Фрона осознала, как её юность пугают новые, грандиозные проблемы будущего… Она ведь думала, что сильная, сильнее драконов, но вот Дороса нет, и она ничего не может сделать. Лишь подчиняться, выжидать, надеяться и молить богов. Она же никогда не молилась… Сколько уже его нет? Чего они все ждут? Когда всё вернется на место?..

Фрона стиснула подол уже промокшего от разбивающихся об пол косых линий дождя. Не плакать. Дождь скроет слезы ото всех, только не от неё самой. Если ей навеки суждено остаться без половинки, она останется, и будет жить за двоих. Любить за двоих и править. Как правил бы Дорос.

— В наших краях дождь — редкость. — Услышав громкий и четкий голос, Фрона вскочила. Ристерд стоял под дождем. — Три-четыре раза в месяц в среднем регионе страны. Ближе к вам и морю может лить несколько дней, а вот ближе к пустыням…