Драконьи булочки
Шрифт:
– Больно ты мне нужна, заботиться о тебе, – фыркнул Ристерд и кивнул на пакет с выпечкой. – У меня вон, три сопли дома, мал-мала меньше, и вдовею второй год. Есть, о ком заботиться. Но если тебя бывший муженек прибьет, не дай Бог, конечно, у всего поселка будут проблемы, у меня в первую очередь, что не уследил. А оно мне надо?
– Не надо, – согласилась я. – Спасибо. И соболезную вам. Не знала, что Эва умерла.
Ристерд вздохнул. Со своей Эвой, похожей на хрупкую тростинку, он встречался со школы и любил ее всем своим хмурым сердцем. Когда они гуляли вместе
– Тяжелые роды, – угрюмо ответил он. – Ее бы и в столице спасти не успели. Он, кстати, – Ристерд кивнул в сторону витрин, – отдал свой защитный артефакт, чтобы ее вытянуть. Драконий, мощный. Но нет, не получилось. Божья воля сильнее артефакта…
Я сочувствующе погладила его по тяжелой руке. В носу щипало.
– Мне правда очень-очень жаль, шеф.
А Оран меня приятно удивил. При всей его замкнутости и молчаливости, он сразу же пришел на помощь, как только это потребовалось. Драконы создают артефакты для привлечения денег, для роста сил, для укрепления здоровья – и Оран просто взял и отдал то, что, возможно, могло бы спасти его жизнь во время зимних болезней.
Он был хорошим. Чем больше я его узнавала, тем сильнее в это верила. И весь его отстраненный облик казался мне только маской – почему бы и не носить ее, если ты изгнанник с проклятием?
И нет, он не будет меня убивать. Теперь, узнав о смерти Эвы и отданном артефакте, я в этом не сомневалась.
– Знаете, что? – улыбнулась я. – У меня есть замечательная домовушка. Если вам нужна помощь по хозяйству, я разрешу ей приходить к вам по средам и воскресеньям.
Ристерд посмотрел так, словно я сумела его по-настоящему удивить.
– Домовушка? Что за диво такое?
Я позвала Элли – когда та с веселой готовностью прибежала на зов, шеф даже откинулся на спинку стула, рассматривая ее с нескрываемым изумлением. А домовушка замерла, глядя на него с испугом – наверно, никогда не видела таких высоченных людей.
– Это Элли из дома Черники, – представила я. – Моя домовая. Конечно, насовсем я ее вам не отдам, у меня же и свой дом есть. Но по средам и воскресеньям – извольте, она вам поможет.
– А ну-ка, барышня, изволь забраться, – Ристерд протянул лопату своей ладони, и Элли, дождавшись моего кивка, с легкостью запрыгнула на нее и сделала книксен. Шеф поднял ее повыше, рассматривая с любопытством ребенка.
– Ну, как есть кукла, – с улыбкой произнес он. – Что ж ты умеешь?
– Все домашние дела, – с достоинством ответила Элли и, подняв ручки, поправила фуражку Ристерда. Та сразу же наполнилась сиянием, небольшое пятнышко на ней растаяло без следа, а козырек засиял. – Вот, теперь чисто.
– Что ж, кукла, буду рад тебя видеть на хозяйстве, – Ристерд восхищенно покачал головой. – А малые мои просто в восторге будут! Приходи, будь как дома!
***
– С полицией надо дружить, – сказала я, когда Ристерд ушел, а Алпин встал за прилавок, чтобы продать школьницам связку бубликов. – Особенно сейчас.
– Это точно, – согласился
Похоже, Джон обрадовался, встретив кого-то, намного ниже себя ростом, и не упустил случая покрасоваться. Элли, которая болтала ногами на одном из стульев, ответила сдержанно:
– Благодарю, но сегодня у меня много работы. День просто безумный! Так что как-нибудь в другой раз.
– Ну, воля ваша, – Большой Джон приподнял шляпу, прощаясь, и был таков. Алпин прошел к дверям, перевернув вывеску словом “Закрыто” и Элли отправилась в мой дом, а мы принялись подсчитывать содержимое кассы.
Дела шли хорошо. Пока еще хорошо. Я надеялась, что никто не станет вымазывать двери пекарни дегтем, показывая, что это гнездо порока и разврата.
– Мэри, кстати, права, – заметила я. – Надо нам придумать что-то такое, за чем люди будут заходить, что бы там про меня ни кричали. Хлеб, конечно, всем нужен, но скандал дело такое. Не хочется мне все закрывать из-за местных куриц.
– Ну, орки так и так будут заходить, – произнес Алпин. – Очень уж им мясняшки по душе. А если мы будем еще свекольный суп наливать, да подавать гуляш с картофелем, то их отсюда палкой не выгнать, я эту породу знаю.
– Кассу-то делают не только орки, – сказала я и Алпин кивнул. – Так что будем придумывать недельные новинки. Исключительно вкусные, необычные, и такие, какие можно попробовать только один раз.
И пусть вдова Тимоти кричит про меня, что захочет. Люди все равно сюда придут – потому что любопытство отличный двигатель жизни.
– Куда это ты собрался? – поинтересовался Алпин. Я обернулась и увидела, что Оран переоделся в скромное темно-синее пальто и такой же сдержанный костюм, взял тяжелую трость и даже вставил в петлицу веточку красноягодника, популярного зимнего цветка, который стоит в горшке на каждом подоконнике поселка.
По лестнице спустился не изгнанник с проклятием и не повар со странностями, а истинный джентльмен.
Почему-то мне сделалось неуютно. Оран выглядел так, словно собрался на свидание – почему бы и нет, у него вполне могут быть и свидания, и отношения, и личная жизнь. Но мне стало тоскливо, словно невидимые руки отобрали что-то очень важное.
Я мысленно стукнула себя по голове. Да, у меня отобрали что-то важное, вот прямо вчера. Мою счастливую семейную жизнь и надежды на будущее – выхватили, скомкали и швырнули в мусорный ящик. Я многое потеряла, мне есть, из-за чего переживать.
Весь день я прятала тоскливые мысли подальше и поглубже. Убирала их работой. Но вот пришел вечер, работа закончилась, и все, что случилось со мной вчера, снова поднялось из глубин.
А впереди меня ждет лишь тихий вечер в родном доме. Чашка чаю у камина в гостиной и сон в холодной пустой постели.