Драконов больше нет. Дилогия
Шрифт:
— Как ты узнал про Гора, ну что он и есть дракон? Лордин улыбнулся, склонившись к моим волосам, жадно втянул воздух, будто смакуя забытый запах, и прошептал:
— Завтра, Верна. Всё завтра. А теперь спи, милая. Теперь будет всё хорошо. Я обещаю.
Не знаю, поверила ли я ему, ведь всё ещё помнила о его способности талантливо врать. Очень хотелось верить, что все мои горести позади, и эти руки, обнимающие за плечи, будут сжимать меня в объятьях вечно. В тот миг я забыла, что счастье случается лишь в сказках или во сне. Не успела определиться в своём отношении к обещанию любимого, как уснула, наверное, надеясь обрести своё затерявшееся куда-то счастье, пусть даже
6. Побег.
Несколько дней я наслаждалась покоем. В маленькой спаленке в доме у лесовиков, где совсем недавно возвращался к жизни Лестис, действительно почувствовала себя принцессой. Благодаря хлопотам Авэ, которая оказалась умелой знахаркой, я быстро поправлялась. Моя рана заживала буквально на глазах. Мазь, которую использовала лесовичка, по своим свойствам не уступала той, которую когда-то пожаловал мне старый знахарь из Странполя. Травяные отвары, приготовленные для меня Авэ, бодрили, придавали сил. Лесовичка оказалась также и весьма талантливой стряпухой. Её пышки, пирожки и кулебяки были просто волшебно вкусны. Устоять перед этим тающим во рту искушением мне никогда не удавалось. Часто случалось так, что ешь, наедаешься, а желание съесть ещё хотя бы кусочек всё равно не исчезает. Поздоровела и окрепла я мигом почти без всякого волшебства, если не считать чудодейственным сам лесной воздух. А вот им даже надышаться вволю не могла так же, как и насытится разносолами Авэ. Здесь, в этом лесном сказочном царстве под опекой заботливого народца я чуть ли не впервые почувствовала себя совершенно беззаботной, успокоенной, и, возможно, даже счастливой. Хотелось и дальше жить так, ни о чём не думая, наслаждаясь простой жизнью лесных жителей, радуясь их добродушному, бесхитростному отношению ко мне, как к обыкновенной девушке, а не дракону, избранному спасти мир.
Я привыкла просыпаться под пение птиц и весёлый голосок Авэ, которая спозаранку спешила поделиться своими незатейливыми радостями: удачной охотой, новорождёнными волчатами или небывалым урожаем ягод. Верилось, если бы могла остаться здесь навсегда, то, пожалуй, научилась быть счастливой, как и эта девушка. Если бы могла… Даже мой дракон радовался покою, забыв о гневном рычании. Он едва тлел во мне, умиротворённо ворча, больше не пытаясь бушевать и яриться, словно смирившись перед полной моей властью над ним.
Нужно, впрочем, сказать, что в совершенное уединение мне погрузиться так и не удалось. Заботливая Авэ старалась не оставлять свою подопечную надолго в одиночестве, да и Рануг заглядывал частенько, чтобы «наведаць хворую дзяўчыну», каждый раз не забывая принести новый гостинчик: сладкие ягоды, соленую рыбку или же кожаную жилетку, сшитую собственными руками специально для меня.
Кроме хозяев ко мне ежечасно наведывались и другие гости. Лестис по-отцовски целовал меня в лохматую макушку, справляясь о здравии своего любимого дракона. Он искренне радовался, что мне удалось избежать столь печальной участи.
Частенько прибегала малышка Мальва и, сидя у моего изголовья, рассказывала мудрёные сказки, которыми потчевал её когда-то мой дед Рэй, бывший на её попечении при своей жизни. Девочка часто вспоминала его с теплотой и грустью, никак не желая верить, что больше не за кем ей будет приглядывать. Она порадовала меня новостью о том, что украсила могилу старика живыми цветами и теперь взяла за правило поливать их каждое утро, слушая шелест калинового куста, в котором отныне поселился дух её любимого Рэя.
Каждый день приходила ко мне и безумная Эйлин. Магичка более со мной не разговаривала, лишь стояла у порога спаленки и пытливо вглядывалась в лицо, как и прежде, что-то пытаясь разглядеть в моих чертах. А может быть, она просто проверяла, сбывается ли её предсказание: жива ли я ещё, как было ею обещано, и не собралась ли вдруг беспричинно помереть, дабы опровергнуть её талант к пророчествам.
Астамир
Синилья и Арутин побывали лишь раз. Нянька меня побаивалась, а Старику не нравилось, когда она начинает плакать при встрече со мной. Я так и не смогла её простить, казалось, потеряв навсегда тепло, которое чувствовала к ней прежде, до её мнимой смерти. Даже к Арутину относилась с большим терпением, хотя и не собиралась забывать, что именно этот маг покалечил моего деда, пусть и ненамеренно. Именно к нему я обратилась с вопросом, который давно уже собиралась задать кому-нибудь. Старик показался наиболее осведомлённым в магических делах и, несмотря на мою к нему неприязнь, я всё же верила Арутину больше, чем прочим, считая достаточно благоразумным и рассудительным.
— Почему вы решили, что кровь дракона, или же он сам могут вернуть в наш мир магию? — спросила я мага в тот единственный визит ко мне.
Арутин, поразмыслив над моим вопросом, ответил спокойно и обстоятельно:
— Видишь ли, дитя, некогда наш мир принадлежал драконам. Именно поэтому принято считать, что запас его магической силы напрямую зависит от присутствия в мире этих существ. К сожалению, древние маги прошлого не сразу поняли это. Войны с драконами и последующее их уничтожение, приведшее к полному вымиранию легендарных владык нашего мира, способствовали тому, что и магия стала исчезать вместе с ними. Нынешние маги не придерживаются единого мнения о том, как возвратить силу. Самый простой способ тебе уже известен — создание волшебного существа по имени Чёрный дракон. Но теперь, когда священный камень уничтожен, никто не сможет провести необходимый ритуал. Впрочем, у нас есть дракон. Маги надеются, что он окажет нам помощь — возглавит борьбу, подскажет, где отыскать источники магической энергии. Ведь драконы всё знали о нашем мире.
— Значит, вам теперь не нужна моя кровь, ведь вы не сможете её использовать? — Этот вопрос беспокоил меня больше всех других. Я очень надеялась, что меня не станут здесь задерживать. Но Арутин не оправдал моих ожиданий. Он честно предупредил:
— Я успел уже заметить, что дракон не склонен ввязываться в нашу вражду с мудрецами, захватившими власть. Если мы не сможем хотя бы как-то повлиять на него, и он уйдёт, то только ты по-прежнему остаёшься нашей последней надеждой. Дарлир занят поисками кровавика, возможно, сохранившегося ещё где-нибудь. Другие маги изучают свитки, вспоминают иные старинные ритуалы, надеясь, или же подчинить себе дракона, или найти иной способ использовать твою кровь. Насколько я знаю, заклинателей драконов не существовало никогда, поэтому у них нет шансов. Мы же с Лестисом и Астамиром считаем, что со временем ты научишься передавать свою силу и использовать её сама. Я думаю, именно в этом твоём таланте как раз и заключается наше спасение.
Когда маг ушёл, я задумалась над его откровениями, которые совсем не порадовали. Почувствовала, как слетевшие с меня путы, снова оплетают, стягивают и душат в незримых объятьях. Улыбнувшаяся было мне свобода оказалась очередным призраком, растаявшим, как снежный ком на ладони. Мои встревоженные размышления были прерваны очередным пронзительным свистом Рыжего, который тоже частенько меня проведывал. В дом не входил, но регулярно горланил под окном, нахально требуя моего скорейшего выздоровления. Авэ всякий раз сердито на парня шикала и грозилась отвадить от моего окошка с помощью веника, а то и стрелы, если веник с шумным наглецом справиться не сможет. Но Рыжий по своему обычаю доверительно заглядывал лесовичке в глаза, после чего она переставала сердиться, сама не замечая когда, и даже угощала его свежим пирожком.