Драконы Новы

Кова Элис

Сибил, сестра Леоны, сказала, что Кварех помог Луму — Химере и Фентри. Ивеун видел, как Леона превращает Фентри в ленту, а Химеру превращает не более чем в точило для своих когтей. Логика подсказывала ему, что столь ничтожные перспективы не могут представлять угрозы для его Мастера-Всадника.

Но логика не подвела, и вот он здесь — без нескольких Всадников, а его Леона исчезла гораздо раньше, чем он намеревался ее убрать. Кварех был жив и снова в Нове. Схемы Философской Шкатулки не были возвращены. Гильдия Алхимиков

стала мошенниками — или стремительно шла к этому. И ни на что из этого нет ответа.

Когда все возможные варианты были исчерпаны, оставалось только невозможное объяснение.

Ивеун широкими шагами двинулся вперед. Ему нужна была дополнительная информация, и он знал только один способ получить ее с достаточной степенью уверенности: ему нужен был Дракон изнутри. К счастью для него, у него в запасе был как раз тот самый синекожий червь.

Мир материализовался под его ногами, когда он покинул свое необычное убежище. Он представил себе, что пока он находился в этой крошечной, исцарапанной когтями комнатке, ничего не существовало, что сами боги затаили дыхание и остановили все ради его мыслей. Когда он вышел на свет, мир засиял от их магии и обрел новую форму, проложив ему путь к прогрессу.

Ивеун уперся в стену на вершине лестницы. Она поддалась, и он вышел из прохода, который закрылся, образовав заднюю стену большого очага, занимавшего одну из стен его покоев. Они представляли собой сверкающий контраст с темным, грубо отесанным проходом, в котором он только что находился. Большая кровать на платформе была украшена шелками. Подушки были украшены кисточками из бисера, вырезанного из драгоценных камней. Один только письменный стол потребовал от трех мастеров четырех месяцев безостановочной работы.

Здесь были собраны все его любимые вещи, предназначенные только для него и тех немногих, кого он считал достойными смотреть на них. Ивеун был не в настроении. Он не желал пачкать сущность своей комнаты своим нынешним ожесточением. Он вернется, когда сможет успокоиться, зная, что меры приняты.

В коридоре его ждал ребенок, которого он вынужден был выбрать в качестве своего нового Мастера-Всадника. Ивеун даже не взглянул на мальчишку. Ему едва исполнилось двадцать. Его возраст делал три бусины более впечатляющими, но Ивеун видел лишь, насколько они скуднее, чем у Леоны.

Ему нужно было поскорее созвать Багровый Двор и проверить, насколько сильны его Всадники. Некоторые из них падут, а несколько неожиданных новичков выделятся из общей массы. Ивеун вырвет их из скромной жизни, чтобы занять место на вершине Лисипа. Ему оставалось только надеяться, что среди них появится женщина — потенциальный кандидат на место Мастера-Всадника. Ему было гораздо легче манипулировать существом, против которого он мог бы использовать сексуальность.

— Финнир? — потребовал он.

— Думаю, в его покоях. — Всадник очень привязался к своему

господину: он знал, что именно нужно Ивеуну, всего лишь по одному слову.

На шее Ивеуна тихонько позвякивали бусины, а на груди красовалась декоративная пластина с символом Дома Рок. Серебро ярко контрастировало с его кожей цвета вина. Вокруг его талии был простой поясок, удерживающий драпированную ткань спереди и сзади. В остальном его телосложение было очевидным: рельефные мышцы зловеще пульсировали при каждом резком движении.

Даже Всадник отставал на лишние полшага. Нервозность промелькнула в его магии, убеждая Ивеуна в том, что его выбор, как себя преподнести, был вполне обоснованным. Он использовал свою сексуальность против женщин-всадниц и физическое присутствие против мужчин-Всадников. И в том, и в другом случае доминирование было налицо.

В конце концов, Ивеуну было все равно, любят его подчиненные или боятся, лишь бы эмоции были всепоглощающими.

— Доно, — поприветствовал его зеленокожий мужчина и отошел в сторону. Он был родственником из Дома Там, подопечным Доно, чтобы гарантировать лояльность других Домов своему правителю. Но одного его присутствия на Лисипе было недостаточно.

На шее мужчины висела тонкая золотая цепочка. Закалка металла шептала Ивеуну знакомые слова, уверяя его, что его магия — единственная сила, с помощью которой можно контролировать металл. Возможно, для какого-нибудь другого, менее сильного Короля было бы достаточно удерживать самых важных членов семей двух подчиненных Домов, но Ивеун предпочитал украшать своих подопечных петлями, которые он мог затянуть одним движением руки.

Для него превыше всего было господство над Лумом и Новой.

Поместье Рока открывалась с северной стороны, растекаясь по склону холма блуждающими аркадами, соединявшими небольшие шале. Доно улыбнулся, вдыхая сильный аромат полевых цветов и покорности.

Здесь жили его самые преданные подданные. Избранные родственники Син и Там — ближайшие родственники Оджи и Рю из Домов. Доно пригласил их в Поместье Рок и предоставил им одни из самых роскошных жилищ во всей Нове. Они ели как короли и спали как хозяева борделей. Им оказывали государственные почести и управляли делами как в Луме, так и в Нове. О такой жизни многие могли только мечтать.

И все, что он просил взамен, — это их непреклонная и беспрекословная верность.

Он прошел мимо своих покорных подданных, направляясь к одному из средних домов. Ивеун даже не постучал, прежде чем переступить порог величественного однокомнатного шале. Тот, кого он искал, удивленно уставился на него из-за стола, который по качеству едва ли не мог соперничать с письменным столом Ивеуна. Почти соперничал.

— Доно. — Финнир встал, лишь согнувшись в низком поклоне. — Я не ждал тебя этим утром.