Драконы Новы
Шрифт:
Сразу за границей территории ловушек находилось место, где она устроила себе привал — в нескольких шагах от зала гильдии. Флоренс не предполагала, что ее действия остались незамеченными. Ее взрывы не были совсем уж незаметными. Но она никак не ожидала, что ее будет ждать мотодельтаплан.
На сиденье лежал мужчина, перекинув колени через руль. Его руки были сложены за головой, и в тусклом свете обсидиановая кожа почти сливалась с железными волосами. На нем была свободная рубашка, едва ли достаточно приличная, чтобы считаться одеждой для сна, и свободные штаны, почти такого же оттенка коричневого,
Флоренс уже привыкла к тому, что Дерек выходит на работу в таком расхлябанном виде, но в то первое раннее утро, когда они работали вместе, это вызвало немалое удивление.
— Я все думал, когда же ты появишься. — Он опередил ее на первом слове.
— Возможно, никогда. Я не каждое утро прихожу сюда. — Флоренс продолжала идти вперед, сокращая расстояние между собой и мотодельтапланом, стоявшим в самом начале ее импровизированного стрельбища.
— Ты выходишь сюда каждое утро, встаешь рано, чтобы закончить канистру. — Он посмотрел на нее одним золотым глазом. Он был темного цвета, почти тлеющий красный. На фоне темно-пепельного цвета его кожи он выглядел как уголек, который ждет возможности снова разгореться.
— Я не знала, что ты уделяешь столько внимания моей работе. — Флоренс обогнула большие колеса машины. С другой стороны тянулся длинный участок голого леса. Дерево, которое было шире, чем в четыре раза, стояло перед ней, загораживая обзор. На его поверхности виднелись бесчисленные отметины от давно прошедших снарядов. Целые куски были превращены в опилки вдоль ствола. Сегодня, если у Флоренс сработает все так, как она надеялась, в коре появится еще одна зияющая дыра.
— Я обратил внимание на твою работу сразу же, как только увидел ее.
Это не было неправдой. Дерек всегда прислушивался к мнению Флоренс. Но только когда речь шла о вещах, которые были для него важны. Она же стремилась помочь восстанию, чем могла, а с ее связями в Подземелье Тер.4 через Уилла и Хелен и связями в Городе Меркури это означало помощь в доставке Алхимикам необходимых материалов, которые Король Драконов пытался перехватить.
На сегодняшний день Флоренс добилась лишь незначительных успехов на этом поприще, и она могла сказать, что это начинает действовать на нервы членам Гильдии Алхимиков. Флоренс в разочаровании открыла петлю револьвера. Сколько бы она ни объясняла обратное, они видели татуировку на ее щеке — очертания ворона — прежде чем выслушать ее о том, в чем заключаются ее способности. Она ничего не знала о том, сколько времени потребуется, чтобы доставить груз через весь мир. Она не понимала тонкостей мореплавания. А от расписания поездов у нее мутнело в глазах. Алхимикам нужен был настоящий Ворон, чтобы добиться желаемого; Флоренс могла завязать нужные знакомства, но дальше этого она была бесполезна.
— Ты сломаешь револьвер, если будешь так заряжать патроны. — Дерек вытянул ноги, усаживаясь поудобнее на сиденье мотодельтаплана.
— Вообще-то это альфа-модель. Петли более прочные, чем в бета-версии, отлиты из высокопрочной стали. — Флоренс взяла в руки пистолет, осматривая его на свету. — Я также усилила запорный механизм и подтянула пружины. Он должен выдерживать нагрузку в активном бою, поэтому он может выдержать
Дерек молчал, но она чувствовала его взгляд на своей спине. Она ощущала некую силу, когда знала, что сделала что-то, чтобы заслужить его уважение. В конце концов, она могла бы даже донести до него и остальных, что ее ценность выходит далеко за рамки отметки на щеке.
Пусть смотрит, подумала Флоренс, раздвигая небольшие кучки грязи по обе стороны от своих ног и принимая широкую стойку для стрельбы. Она хотела, чтобы он увидел плоды ее труда. Чтобы он уважал ее изобретательность, как она долгие годы уважала изобретательность Ари.
Сила бурлила в ее руках. Она вытекала из ее крови, как пот из пор в жаркий день. Она сочилась через ее руки и стекала по идеальному каналу к рунам на стволе. Она обвилась вокруг канистры, словно сжимающаяся змея.
Ее палец сжался вокруг спускового крючка. Это всегда был ее любимый момент: те полсекунды, когда ее кожа впервые соприкасается со спусковым крючком пистолета. Это был всплеск силы. Суждение, заключенное в металл, соединенное вместе с возможностью изменить мир одним лишь движением мускула. В этот миг все остальное померкло, и Флоренс почувствовала, что вселенная зависит от ее воли.
Загорелась последняя руна на стволе. Зарядка была слишком медленной, но она могла поработать над этим позже. Флоренс прицелилась и нажала на курок.
Пистолет взорвался в ее руке дождем осколков. Она отшатнулась назад, наполовину от удивления, наполовину от силы. Неуклюжий луч энергии устремился вперед, излучаясь наружу и вырезая канаву в земле под линией ее выстрела.
Она неловко упала на землю, поднеся руку к ужаленному лицу. В щеку впились кусочки металла. От боли звенело в ушах, а истощение от сверхурочной работы магии наступало, образуя синяки на ногах, пока она пыталась залечить порезы на лице.
— Ты убьешь себя, — пробормотал Дерек.
Флоренс не слышала, как он подошел, но теперь он сидел перед ней на корточках. Одна его рука обхватила более уцелевшую часть лица. Она отмахнулась от дымки, когда его вторая рука начала выковыривать кусочки металла. Даже когда он не старался быть изящным, его движения отличались хирургической точностью. Ее взгляд остановился на татуировке на его щеке: два сплошных черных треугольника, один направлен вверх, другой вниз, соединенные линией.
— Неплохая попытка. — Было ясно, что его комплимент был не более чем умиротворением. Нет, это была просто жалкая попытка. От смущения у нее запершило в горле, и вкус крови стал еще сильнее.
— Тогда я не хочу видеть ни одной твоей неудачной попытки. — Дерек знал, что она лжет, его усмешка говорила об этом. Но в его словах не было ни капли злости.
Ее магия заставила ее лицо вязать за счет нескольких лопнувших кровеносных сосудов. Таков был путь магии. Флоренс всегда это знала, но впервые испытала на себе. При чрезмерном использовании магии органы, в которых она жила — а в случае Флор это была ее кровь, — становились хрупкими и некротическими. Если магии было слишком много, тело становилось неподвластным восстановлению.