Драконья оспа
Шрифт:
И все взгляды устремились на Ольгу, которая пару секунд подумала, а потом решительно кивнула.
— Отлично, — Кирилл решительно отклеился от стены и в два шага оказался около дивана, замерев перед ней. — Теперь он не сможет тебе повредить.
Что он сделал, Юра не видел, но, когда отошёл, Оля недовольно разминала лоб пальцами.
Куда потом делся этот парень, Юра не заметил. Как и того, что лектор тоже успел уйти — его место на диване пустовало. Только блондинка продолжала бесстрастно сидеть в середине, делая вид, что это не она настороженно косится на свою ставшую единственной соседку.
Почувствовав
— Иди, всё нормально будет, — раздался неожиданно мягкий, чуть уставший голос, но кукольные губы блондинки не двинулись — это говорила Ольга. И, судя по мягкости её голоса, обращалась она не к Юре.
Взгляд недоброй блондинки соскользнул с Юры.
— Если что — зови, — голосом более низким и более грудным ответила она. И тоже исчезла.
В самом деле исчезла. Как-то обидно и исподтишка — словно в фильме, когда просто выключают камеру, персонаж выходит из кадра, а потом её включают. Подловатый приём.
Какая-то это слишком киношная девушка.
Поэтому, стараясь, чтобы голос не выдавал растерянности, Юра всё-таки спросил у единственной оставшейся в комнате Ольги:
— Куда они все подевались?
С ответом она не спешила, будто что-то прикидывая в голове. А потом будто проснулась.
— Их здесь и не было, — пожала плечами отозвалась она. И голос её прозвучал так, будто её здесь и не было. А потом, будто опомнившись, перевела на Юру досадливо-настороженный взгляд. Который всё равно был приятнее красиво-кукольного той второй, которая исчезла. Просто он обладал оттенком человечности. А может всё дело было в том, что она сидела ближе к чему-то вроде полностью закрытого камина, и мягкий огненный свет ласково ложился на её лицо.
А Ольга мысленно продолжала ругать себя за то, что так глупо спалила адрес. Вообще, наверное, писать что-то на обычных листах — это что-то из прошлого века. Гораздо проще создать заметку в телефоне. Но таким заметкам Оля не доверяла — приватность того, что умеет выходить в Интернет, сильно преувеличена. С другой стороны, приватность записки, спрятанной в медальон, её уже и подвела. Настолько, что абсолютно незнакомый парень сидел теперь прямо перед ней и смотрел на неё своими нагловатыми глазами. Как на зверька в зоопарке.
— Это что, была иллюзия? — явно заинтересовался он и принялся оглядываться по сторонам. Может, в поисках какой-нибудь другой иллюзии.
А Оле хотелось, чтобы он исчез. Ей было стыдновато за всё сегодняшнее, да и слишком много событий на неё навалилось. А она, в отличие от других драконов, даже не может хоть на время исчезнуть.
А Юра, не дождавшись ответа и совсем этому не расстроившись, просто встал с дивана и прошёлся к мигающему скрытым огнём стеклу. С таким видом, будто стал уже в этом не самом уютном подвале завсегдатаем. И опустился на корточки в опасной близости от пламени. Как любители рыбок обычно разглядывают аквариумы.
По начавшим неприятно саднить губам Оля поняла, что улыбается. Совсем недобро и не мило — от этого, наверное, и ожила обветренная кожа. Но как ещё улыбаться, если сейчас кто-то справедливо получит безо всякого твоего участия?
У этого парня очень светлые волосы. И, как у всех блондинов — тонкие. Отчего свет, переливаясь, путается в них, вьющихся и непослушных. Рождая иллюзию, что огоньки уже перескочили через стекло и теперь резвятся, поджигая их. Да и само лицо кажется к себе располагающим — в профиль особенно хорошо видно, что уголки губ и глаз стремятся вверх, даже когда само лицо сосредоточено. Разве что светлых бровей почти не видно, и это несколько скашивает восприятие и делает лицо каким-то очень длинным. Зато можно наглядно понять, что парень — блондин натуральный. Который, ещё пару секунд, и поплатится за своё любопытство.
А может, ему надоест смотреть на кажущееся совершенно обычным пламя, и он успеет отойти? Может, даже потеряет интерес ко всему этому и, не прощаясь, уйдёт, лишив Ольгу всего тревожного волнения, связанного с ним? Хотя скорее наоборот — добавив нового. Неизвестно ведь, куда он пойдёт потом. Да и Кирилл не простит.
Да и вообще — некрасиво смотреть и ждать, как кто-то получает. Но, наверное, не стоит. Так что, используя всю ловкость тела и всю возможную скорость, Ольга перевалилась через диванный подлокотник. И успела ухватить парня за руку, дёрнула вверх. Сил поднять его, конечно, не хватило. Но парень оказался смышлёным и сам понял, что надо подняться. А ещё по возможности отодвинуться назад. Чтобы уйти с линии огня.
Настоящий горный огонь не удержишь каким-то там стеклом, хоть трижды изготовленным по жаропрочным технологиям. Он может остановиться, встретившись с деревом, и всполыхнуться на обычной воде, безо всяких примесей. У него что-то вроде воли в зачаточном состоянии. Хоть конкретно этот огонёк и успел здорово ослабеть за тысячелетия своего существования. Так что, пройдя через ограничивающее стекло, никоим образом его не коснувшись, воздух пронзился цветовой воронкой, как если бы кто-то поджёг салютом радугу. Красиво, на самом деле — словно мир рассыпается на искристые осколки. И хорошо, что быстро. Не хватало ещё, чтобы здесь разгорелось настоящее, самое обычное и бестолковое пламя.
— Тебе доставляет удовольствие меня хватать, да? — слишком уверенно для человека, только что чуть не подожжёного, спросил Юра.
И Оля поспешила отпустить его руку, которую, оказывается, всё ещё держала.
— Не льсти себе, — буркнула она.
— Он меня сжечь хотел, да? — развернулся к ней парень, пытливо заглядывая в глаза. И, кажется, искры горного огня любопытно блеснули в его собственных — настолько они переливались неприкрытым интересом.
Оля неопределённо пожала плечами. А потом всё-таки сказала то, что должна была: