Дракула бессмертен
Шрифт:
Подпись была размыта: слезы доктора разъели чернила. А знает ли эта девушка, что ее отец погиб?..
Холмвуд подошел к другому столу и выдвигал ящик за ящиком, пока не обнаружил бутылку виски. Находка вызвала у него смех.
— На кого-кого, а на старину Джонатана можно было положиться. У него всегда нашлась бы под рукой бутылочка-другая.
Увидев подпись на следующем письме, Квинси замер.
Подняв глаза, лорд заметил, как его спутник побледнел.-
— Что такое?
— Это письмо от… — Квинси едва не подавился. — От Басараба.
— От того
Взяв письмо из дрожащих рук юноши, Холмвуд начал читать.
Квинси стал перебирать оставшиеся конверты.
— Еще одно!
Холмвуд, не меньше его встревоженный, встал рядом.
— И еще.
Лорд протянул конверт юноше. Тот сравнил подпись со стоявшей на только что найденном письме.
— И это тоже.
Холмвуд принялся раскладывать письма по датам.
— Откуда Басараб мог знать Сьюарда?
У Квинси пропал дар речи. В памяти всплыл голос, до— несшийся из-за двери гримерки в памятную ночь, когда он познакомился с Басарабом. Мистер Басараб! Спасайтесь! Наверняка кричал Сьюард. Та карета появилась отнюдь не случайно. Но что известно Басарабу? Не использовал ли он Квинси с самого начала? В чем бы ни состояла правда, ответы найдутся в письмах доктора.
К закату они собрали мозаику переписки воедино. Квинси прикрепил одно из писем к доске из пробкового дерева.
— Здесь Басараб утверждает, будто узнал о ваших подвигах в Трансильвании от цыган, выживших в бою у ворот замка Дракулы. Но почему он вышел на связь именно с доктором, а не с кем-нибудь еще?
Холмвуд пришпилил к стене другое послание.
— Если верить дате, это письмо пришло следующим. Басараб просит Сьюарда помочь ему в поисках некоего лица, в котором он видит самого Джека Потрошителя.
Квинси вспомнилась пожелтевшая вырезка на стене квартиры в Уайтчепеле. В конвертах они с Холмвудом обнаружили немало статей на разных языках всей Европы, и во всех речь шла о зверски убитых женщинах. Даты укладывались в последние десять лет. Холмвуд разложил вырезки по столу, пытаясь найти в них систему. На каждом газетном снимке присутствовал изувеченный женский труп. Сходство с почерком Джека Потрошителя было очевидно.
Вдруг Холмвуд вскочил с места, точно на него снизошло озарение.
— Да ведь все яснее ясного!
Он подтащил Квинси к столу и начал объяснять:
— Из этих статей можно сделать вывод, что убийства Потрошителя отнюдь не закончились в 1888 году. Аналогичные преступления случались по всему континенту. Потрошитель всего-навсего покинул Лондон! Последние двадцать пять лет он промышлял в других странах. Перемещаясь из города в город, из государства в государство, он с легкостью уходил от полицейских, разделенных юрисдикциями и языковыми барьерами. В каждом городе — судя по статьям, которые я сумел перевести, — произошло от пяти до шести убийств. Жертвами неизменно становились проститутки, и во всех случаях серия обрывалась внезапно… потому что Потрошитель перебирался на новое место!
Квинси
— Басараб отправил Сьюарду первое письмо, когда в Москве начались гастроли его «Ричарда III». — Квинси вытащил из пачки еще одно послание, начертанное на фирменном бланке театра «Одеон», и подыскал соответствующие вырезки. — Это пришло из Парижа. Смотрите сами. Еще несколько статей — то есть несколько убийств. В Париже!
Чувствуя себя восторженным мальчишкой, Квинси взглянул на лорда.
— Разве не видите? Потрошитель все это время продвигался на Запад. Обратно в Англию.
— А Басараб под прикрытием гастрольного тура гонялся за ним по всей Европе.
Квинси уже хотел сказать то, о чем подумали они оба, но Холмвуд остановил его:
— Не стоит! Пока у нас нет доказательств.
— Зачем же еще Басарабу понадобилось выходить на Сьюарда? Зачем было просить его помощи? Джек Потрошитель — вампир, и никак иначе.
Лорд снова взял в руки пачку писем.
— Квинси, нам нужна полная уверенность. Безусловных доказательств в письмах нет. Надо разыскать еще какие-то улики. Сейчас мы знаем наверняка лишь то, что Сьюард пытался предостеречь нас насчет Джека Потрошителя. И погиб, не сумев докричаться до нас.
Юноша понимал: Холмвуд старается действовать разумно и не делать поспешных выводов. Однако для него все было очевидно.
— Если не хотите сами этого говорить, скажу я. Джек Потрошитель — это Дракула. Кто, как не он? «VIVUS EST!» Доктор Сьюард написал эти слова собственной кровью. Кого еще он мог иметь в виду?
— Вы забегаете вперед. Личность Потрошителя нам еще предстоит установить, — заметил Холмвуд. — Только тогда мы сможем быть уверены в истинности нашей теории и понять, какое отношение это все имеет к нам.
Квинси не хотелось попусту растрачивать бесценное время. Если Басараб познакомился сдоктором и подтолкнул того начать охоту за Джеком Потрошителем, то очевидно, что Потрошителем был Дракула, и румынский актер прекрасно это знал. Внутри Квинси все закипело: он вспомнил, с какой симпатией Басараб говорил о Дракуле, как проникновенно воплотил его образ на сцене. И все же именно он устроил охоту на демона. Так на чьей же румын стороне?
Взглянув на часы, Харкер-младший кинулся натягивать пальто.
— Вы сказали, нам нужны улики, — крикнул он через плечо. — Тогда идемте со мной, и они у нас будут.
— Откуда?
— Я опаздываю на репетицию. Пора поговорить с моим дорогим наставником начистоту. Он уже порядком поморочил мне голову, но теперь-то я вытяну из него правду.
Холмвуд последовал за юношей к выходу.
Они поспешили в сторону театра, на запад. На углу Веллингтон-стрит горланил уличный продавец газет:
— Франция установила протекторат над Марокко! На Южном полюсе без вести пропало несколько исследователей! Брэм Стокер, директор театра «Лицей», находится на грани смерти!