Дрекавац
Шрифт:
— Так это Лжекнязь? — спросила Атропа.
— Я не уверен. Верховного лорда тьмы сразили в честном бою, а его остатки исчезли в мире Абсолюта. Боги решили завершить дело смертных. Это не Князь тьмы, и вряд ли мы имеем дело даже с его самозванцем.
Но лет пять тому назад один наш профессор внезапно исчез. Мы искали его и нигде не нашли. И уже тогда я всерьез насторожился: почему исчез именно он?
— А кем он был?
— Профессор Квинт являл собой настоящее мастерство магии. В гильдии его таланты имели заслуженное признание. Именно он должен был стать директором,
После этого Квинта словно подменили. Он часто спорил, пререкался с друзьями, превратился в нелюдимое существо. А потом и вовсе исчез. Проблематичное дело, ведь Квинт единственный, кто в совершенстве владел школой магии призыва. Если бы вы видели, каких сильнейших демонов он умел призывать!
— Остроухие за жизнь, а не за смерть, — уточнила Атропа.
— Конечно-конечно, вас не впечатляет игра со смертью. Но после его исчезновения начались и другие странности. А несколько лет тому назад гоблины, которые жили относительно спокойно в северных глубинах, внезапно напали на Выш. И с какой ожесточенностью! А теперь прекратили работать все порталы, кроме ранее неизвестных всему миру.
Директор Ларс помолчал.
— Один из этих порталов оказался внутри академии. Вы понимаете, к чем я клоню? — собеседник наклонился ближе к Атропе. — Я поговорил со всеми наедине, кроме вас. Маркус, Рудольф выразили согласие. Брассика скорее согласится на свободу, чем долгое нахождение в тюремных тисках первого декана Урбана… Мне нужно, чтобы вы в той же компании отправились в путешествие к Вышу.
— Зачем? Вы так и не дали согласия на мою просьбу, — Атропа допила чашу и сделала вид, что собирается уходить.
— Затем, чтобы зло, скрывающееся в тени, вновь показало себя, — с этими словам директор показал пальцами, как мало осталось сделать для этого. — Всего чуть-чуть. Заставьте чудовище шелохнуться, сделать один маленький шаг. Выведите его из равновесия, и тогда мы поймем, с кем предстоит бороться.
Атропа встала со стула.
— Ещё что-нибудь есть для меня?
Ларс тяжело вздохнул.
— Я не смогу оставить ваших детей в стенах Академии… Почти.
Женщина прищурилась: «А как сможете?»
— Боюсь, вам очень не понравится мое предложение, — признался директор. — Пойдемте.
Они зашли во вторую комнату, всю забитую шкафами с ингредиентами. В углу стоял алхимический стол: склянки, реторты и небольшой стеклянный шар. Пахло сухим разнотравьем и редкими минералами, а с потолка свисали куриные лапки.
— Взгляните внутрь, — директор наклонился над шаром. Атропа поступила так же.
Её мгновенно перенесло в неизвестное пространство.
Перед глазами стоял противный туман, зеленая поляна была вся в росе, а близко к ручью находился каменный трехэтажный дом-особняк с оградой.
— Идем, — директор жестом пригласил внутрь. Перед дверью он предупреждающе шепнул: «Вам не понравится здешний обитатель. Но он мой лучший друг. Самый честный друг на свете. Я доверяю ему свою жизнь. И готов просить за вас, чтобы
Атропа нервно сглотнула. Волнение нарастало. Почему зов судьбы так беспощаден к ней? Почему бы судьба не отпустила её жить в спокойствии? Ей мерещится в происходящем особое знамение.
— И кто там? — спросила она.
Директор Ларс отворил дверь. Внутри показалось уютно — книга на книге, нагромождение свитков, старые тканевые полотна на стенах. Мелкие витиеватые растения, серо-зелёные, ворсистые, растущие прямо из-под пола, от их присутствия распустили мелкие белые цветки. Мягкой поступью они прошли в следующую комнату.
Атропа вскрикнула, едва увидев живое существо.
— Дедушка, ну вы что? Это невозможно!
— Не нужно бросать эмоций, — директор Ларс пытался успокоить Атропу, но она всё не унималась.
— Как я оставлю с ним своих детей?
— А что же с ним не так? Вы в плену иллюзий — живые существа с разумом способны на многое.
Атропа поглядела на директора, затем на существо, затем опять на директора. Зеленокожий, низкорослый и седобородый, лучший друг Ларса держал охапку исписанных листов и недовольно озирался на Атропу.
— Но это же гоблин! — крикнула она.
— Меня зовут Альба. Рад знакомству, но это неточно.
Директор замялся. Видимо, ему было неудобно находиться с гостем в покоях друга.
— Альба, это Атропа. Она друг. Атропа, это Альба — мой личный библиотекарь. Мне нужно попросить тебя о кое-чем важном.
— О как? — скрипучий голос гоблина изобразил удивление.
— Она из древнего народа остроухих. Как и ты в свое время, она много пострадала за жизнь. У неё есть двое прекрасных детишек, которым пока негде жить. Их тоже не приняли люди — от глупости ума, разумеется. Сейчас мы должны объединиться, понимаешь?
Гоблин понес листы на стол, принялся раскладывать их по стопочкам согласно своим представлениям. Он молчал. Директор явно волновался, мельтешил перед ним.
— Понимаешь? Согласишься ли ты помочь ей?
— Ну… — скрипуче протянул гоблин.
Альба повернулся к Атропе. Они уставились друг на друга.
— Я отправилась в путешествие вместе с ученицей из вашей гильдии. В обмен на кров для детей в церкви. Но люди не исполнили обещания — если бы не один добрый рыцарь, нашедший их на улице и приютивший в таверне… Даже не хочу представлять, что бы с ними случилось.
— Плохо, когда не исполняют обещаний.
— Меня вновь просят отправиться в путешествие. Я не готова отправиться, пока мне не дадут кровную клятву за моих детей.
Директор Ларс поднял брови от удивления: «Какая ещё клятва?»
— Хитрый остроухий народец. Не выйдет. На меня не действует обычай — я белая ворона, без кровной связи. Мой брат — это человек Ларс. Больше у меня никого нет.
— Что же ты хочешь?
Альба присел на поленище. Его ножки играючи свисали.
— Из твоей подсумки исходит необычный аромат. Для тебя он похож на редкий ваниль, сладкий и яркий, а для меня это смесь горечи и дурмана. Я знаю, что это за корень. Вы носите его с собой как память о родных местах?