Древнерусская Игра - Много шума из никогда

Миронов Арсений

У Берубоя было другое мнение на этот счет. Он замер в нескольких шагах - бесцветное лицо, ощеренное в клыкастую улыбку, немигающий взгляд. Он еще не понял, что произошло. Он не понимал, почему так звенит от внутреннего жара золотая цепь у меня на груди. Глупый Берубой подумал, что я тоже волшебник и что мой нательный крестик, моя цепь - всего лишь разновидность магического амулета... Несчастное животное. Оно решило, что может помериться со мной силами.

Не сводя с меня волчьего взгляда, это существо медленно протянуло вперед правую руку. Я почему-то сразу понял, что главное оружие Берубоя заключается именно там, в этом сжатом кулаке. И невольно ухватился за гроздья цепи на груди - они были горячими! Рассеянные отмерцки звеньев рассыпались вокруг,

высветляя золотистым инеем мои греческие порты, босые ноги и траву... Я почувствовал, как цепь защищает меня.

Внезапно Берубой рванулся вперед, припадая на одно колено - и на резком выдохе выбросил вперед кисть правой руки - пальцы разжались! Я содрогнулся! почувствовал, как меня задело огненным ветром чужой энергии словно вся жизненная сила Берубоя вырвалась из его тела вместе с хриплым выдохом! Но - ничего не произошло. Страшное магическое оружие Берубоя оказалось глупой выдумкой, пустым фокусом - рядом с моим нательным крестиком. Вытянутая рука почтальона бессильно поникла, и сам он как-то разом опал в траву. А я по-прежнему стоял на высоком берегу речки невредим. Только цепь перестала лучиться...

Поверженный почтальон перестал волновать - я снова посмотрел вниз, на реку. Алыберы с радостным изумлением глядели на меня из своих лодий показывали друг другу руками на странного человека, разогнавшего вражью магию одним росчерком правой руки. Разбойники тоже заметили меня - в двух шагах глухо ткнулась в глинистый обрыв невидимая стрела. Радуясь, что цепь на шее с каждой секундой излучает все меньше света, я поспешно присел в траву. Не хотелось быть мишенью для лучников Рогволода.

Первая ладья - совершенно целехонькая, словно и не было никакого пожара - по-прежнему качалась на частой волне мелководья. С десяток разбойников еще суетились на ней - сбрасывали в воду какие-то мешки, сгружали их в челноки... На втором судне - сильно пострадавшем от столкновения с передовой ладьей - наконец-то пробудились к жизни алыберы повылазили из-под паруса, столкнули в воду громилу с девичьей косой на шесте!

Но - рано было хоронить разбойников. Снова трескуче расходились заросли на берегу. Нет, не третий поток абордажных лодок - широкая шеренга неверных темных силуэтов на берегу! Пешком по влажному песку, не торопясь отворяя тулы колчанов, извлекая первую долгую стрелу... Это лучники. Тяжкие высокие луки... такие бьют далеко и метко, не то что арбалеты, едва достающие от ладьи до берега... И - загораются в темноте светлые пятна факелов. Одна за другой, отмечая во мраке ровный строй лучников, вспыхивают искорки пламени. Лучники не спеша разжигают свои факелы, втыкают их в землю... Каждый подносит к огню первую стрелу, на конце которой - тряпица, смоченная маслом. Это уже не колдовской пожар, это пламя настоящее, жгучее и злое. Мне снова становится жаль купца... Особенно когда из устья Сольцы вырывается третий поток абордажных лодок - снова визг и короткие взблики стали - скоро опять облепят борта славяне с кинжалами в зубах.

Вздрагивает на алыберской ладье человек в мягком плаще предводителя его арбалетчикам не достать до берега! Людям на кораблях остается только поспешно опуститься на колени, укрываясь за высокие борта. Но долгая разбойничья стрела не нацелена в человека. Она впивается в борт, и долго трещит горящая ветошь, разбрызгивая по палубе огнистые капли. Судя по желтым звездочкам факелов, на берег вышли около двадцати лучников. Выпуская по одной стреле за десять секунд, они легко могут по каплям наполнить ладью пламенем. Сто двадцать стрел в минуту. Это значит, что схватка закончится минут через пять.

Кажется, я вижу, как вылезший из воды Рогволод улыбается, провожая взглядом пламенные стрелы. Поворачивается к реке спиной. Бой уже выигран княжич уходит прочь от воды к кустам... Навстречу Рогволоду из зарослей выводят какую-то девушку в оборванном темном платьице... Полонянка? Разбойничья подружка? Вместе они скрываются в черемуховом мраке.

Алыберы вовремя попрятались за борта - густо застучали

по обшивке опаленные наконечники. Новый пожар на кораблях занимается не так быстро, как у Плескуна - но зато всерьез. Такое пламя крестным знамением не разгонишь...

Я склонил голову. Нащупал на груди влажный кожаный ремень перевязи. Холодное серебро коснулось губ - я запасся воздухом и честно дунул в раструб рожка. Звук получился неожиданно ясным и переливчатым. Вздрогнув, обернулся на звук рога предводитель алыберов. Он услышал его - потому что с надеждой ждал любого спасительного знака. Разбойники уже штурмовали последнюю ладью. Они не слышали рога.

Напрасно.

Александрос Оле вывел катафрактов из сосняка и, аккуратно обходя кустарниковый мыс сбоку, развернул всадников косым фронтом. Сначала только ровный гул вмешался в рваный хронотоп схватки - в темноте никто не видел катафрактов. Никто не ждал их. Когда передний край железной волны всадников разом вспыхнул в зареве пожара - что это? долгие иглы копий! жаркие диски щитов! тяжелый шлейф пыли!
– было слишком поздно. Дюжины прошли поперек пологого берега за несколько секунд, не сбавляя скорости. Словно заточенное лезвие косы скребануло по траве, по воде и по шеренге лучников... Позади конницы осталась только однородная, пыльная темнота - ни факелов, ни костров, ни трупов не видать. Дойдя до невидимой речушки, скрытой в зарослях, фронт сбился в косяк - катафракты развернулись к воде. Я даже не слышал, как защелкали греческие арбалеты, отсылая граненые острия в спины разбойников на абордажных лодках. Шаг за шагом, лошади медленно входили в воду - я запомнил, как Александрос Оле свешивался набок из седла, отыскивая в воде очередную жертву, - и краткий взмах короткого меча разбрызгивал речную воду пополам с кровью.

Алыберы замерли на своих подпаленных кораблях. Поначалу они приняли катафрактов за гвардию Рогволода и даже пытались метить стрелочками в греков. Теперь, наконец, занялись более полезным делом - бросились тушить пожар на ладьях. Моя конница добивала разбойников на мелководье, и смотреть стало немного скучно. Я тихо пошел вдоль берега, отыскивая в темноте наименее крутой спуск к воде. Надо было возвращаться на тот берег, к своим.

ДОНЕСЕНИЕ ДЕСЯТНИКА АЛЕКСАНДРОСА ОЛЕ КНЯЗЮ АЛЕКСИОСУ ГЕУРОНУ

"1. На низком берегу реки Керженец после окончания боя найдено трупов славянских лучников - 24; славянских мечников - 2; мужиков безоружных 6.

2. Из воды выловлено трупов разбойников - 9, тел алыберских воинов 14, алыберских гребцов - 9.

3. На берегу при кустах обнаружено 4 телеги с товаром, скраденным с купецких лодий. Лошадей при телегах не обнаружено.

4. Княжич Рогволод не найден, куда исчез - неизвестно. Также пропал его советник Плескун.

5. На противоположном высоком берегу замечено бессознательное тело неизвестного воина с разбитой головой и сильно обожженными руками. Этот человек еще жив и может быть излечен по твоему повелению. Обнаружена также прекрасная боевая лошадь, бывшая привязанной к дереву.

5. Из купецких лодий одна сгорела полностью, две другие пострадали незначительно от огня и крушений. На борту лодий находится совсем немного золота, тканей и пряностей. Спешу доложить тебе, князь, что главный груз на кораблях - разобранные и укрытые от глаз составные части гигантских осадных камнеметных орудий! Устройства эти в прекрасном состоянии могут быть легко приведены в боевую готовность! По размерам своим и предположительной мощности эти катапульты весьма превосходят образцы, известные у нас на родине. Причем самое поразительное - то, что изготовлены сии камнеметы не из дерева, а почти полностью из... железа! Новость эта поначалу представляется выдумкой, однако собственными глазами видел огромную железную раму, торчавшую из-под свертков и мешков. Эти гигантские смертоносные машины весьма пригодятся нам на Руси, если удастся отнять их у алыберского купца. Последнее не представляется сложным делом, ибо подобный груз весьма подозрителен, и купца стоило бы допросить под пытками.