Древняя история Среднего Поволжья
Шрифт:
Численность приказанских племен на атабаевском (последняя четверть II тысячелетия до н. э.) и маклашеевском (первая четверть II тысячелетия до н. э.) этапах значительно возрастает по сравнению с предшествующим временем. Так, с одной стороны, наблюдается несомненное увеличение размеров жилищ и их числа в поселках, а, следовательно, и численности населения каждого поселка. Например, на Гулькинском поселении А.В. Збруевой вскрыто пять изолированных жилищ общей площадью в 564 кв. м. На этом поселении по-видимому, было больше жилищ, так как обследование размытой поверхности стоянки в последние годы показало наличие здесь еще нескольких остатков жилищ. На I Матюшинской стоянке зафиксированы пятна по меньшей мере от 15 жилищ, а на Мало-Кокузинской — от 11. Средняя площадь жилищ первой стоянки — 100 кв. м, на второй —
Одновременно увеличивалось и число поселков, по-прежнему объединенных в группы. Для атабаевского времени известно более 100 поселков, а для маклашеевского — до 150. Если даже мы примем для каждого поселка число жителей в 300–500 человек, то в самом приближенном виде численность всего приказанского населения на рубеже II–I тысячелетий до н. э. мы можем определить в 30–50 тыс. человек.
Естественно такой рост численности населения (в 3–5 раз больше, чем в предшествующее время) мог происходить лишь в условиях дальнейшего развитая хозяйства и, прежде всего, таких производящих отраслей, как скотоводство и земледелие.
Скотоводство в позднеприказанское время являлось основной отраслью хозяйства, поставляющей мясные и молочные продукты питания, а также сырье для одежды и костерезного дела. Кости домашних животных в остеологических комплексах позднеприказанских памятников абсолютно превалируют как по числу костей, так и по числу особей над костями диких животных (табл. З) и обычно составляют не менее 90 %.
Таблица З. Соотношение основных видов домашних животных в приказанских и раннеананьинских комплексах.
В скотоводстве приказанского населения основу продолжает сохранять крупный рогатый окот, несколько уменьшается значение мелкого рогатого скота, постепенно возрастает число лошадей и свиней (см. табл. З). Последние еще более увеличиваются в количественном отношении в раннеананьинское время, когда соответственно уменьшается роль рогатого скота.
Интересные данные получены А.Г. Петренко в результате определения возрастных особенностей костей крупного рогатого скота и лошади. Ею установлено, что основная часть крупного рогатого скота (до 82 %) позднеприказанским населением забивалась в возрасте между 2,5 и 10 годами, а также найдены кости и от особей более старого возраста. Это явление интересно, с одной стороны, тем, что оно свидетельствует об использовании коров в первую очередь для получения молочных продуктов, а быков в качестве тягловой силы, а, с другой, позволяет предполагать дальнейшее развитие у приказанских племен стойлового содержания скота. Любопытно, что в раннеананьинское время увеличивается число особей крупного рогатого скота, забитого преимущественно в возрасте до двух лет (60 %). Возможно, это явление следует увязывать с понижением значения молочного стада и превращением крупного рогатого скота в мясных животных. Интересно в связи с этим отметить распространение в раннеананьинское время в погребальном обряде обычая класть вместе с умершим говяжий окорок.
Любопытны также возрастные данные по лошадям. Как в позднеприказанское, так и раннеананьинское время абсолютное большинство лошадей забивалось в возрасте от трех до девяти лет (40–60 %) или же свыше 10 лет (30–55 %). Несомненно, в этом сказалось постепенное превращение лошади из мясного животного в животное, употреблявшееся для верховой езды, а также и, вероятно, в качестве тягловой силы. Об этом же свидетельствуют находки в ряде позднеприказанских могильников (Маклашеевский, II Полянский) роговых трехдырчатых псалий.
Основными
Таблица И. Основные данные остеологических комплексов из приказанских и раннеананьинских памятников Среднего Поволжья конца II и начала I тысячелетия до н. э.
* Определение костей В.И. Цалкина, остальные Д.Г. Петренко.
Наряду со скотоводством происходило и дальнейшее развитие земледелия. Хотя, к сожалению, мы не обладаем в настоящее время какими-либо сведениями о культурных растениях, выращивавшихся позднеприказанскими племенами на рубеже II–I тысячелетия до н. э., но все же, опираясь на косвенные данные, мы можем констатировать развитие в это время земледельческой отрасли хозяйства. Во-первых, в этот период улучшается качество и возрастает число земледельческих орудий — широко распространяются специальные бронзовые мотыги, а также кельты, часть из которых могла использоваться в качестве мотыг; увеличивается число находок бронзовых серпов (уже в VIII в. до н. э. появляются железные серпы); на поселениях частыми находками становятся крупные массивные зернотерочные плиты, более производительные, чем ступки предшествующего времени.
Не исключено, что в это время приказанское население осваивает процесс выпечки хлеба. В этом отношении особый интерес вызывает находка на Гулькинской стоянке в 1965 г. жаровни в виде подчетырехугольной миски с толстыми и высокими краями, весьма удобной для печения, о чем свидетельствует и значительная прокаленность дна и стен жаровни. Между прочим, такие формы для выпечки хлеба на открытом очаге в горячей золе еще в XIX в. практиковались марийцами.
Значительное увеличение численности приказанского населения и особенно жителей одного поселка заставляет полагать, что основу хозяйства позднеприказанских племен составляли скотоводство и земледелие, а охота и рыболовство выполняли сугубо подсобную роль. О последних свидетельствуют немногочисленные остатки костей, среди которых почти на всех стоянках встречаются кости лося, реже медведя и единично зайца, северного оленя, кабана, выдры и бобра. Из рыб отмечены кости осетра. Известны также находки рыболовных крючков, изготовленных из меди и кости. Но их немного.
В эпоху поздней бронзы интенсивное развитие получает металлургия меди и бронзы на основе активного использования местных медистых песчаников. В это время вырабатываются местные типы орудий и украшений — кельты, наконечники копий, головные и прочие украшения, свидетельствующие о сложении в Волго-Камье собственного металлургического центра. Кроме многочисленных находок на поселениях литейных форм, обломков тиглей, кусков металла и шлаков известны также и захоронения меднолитейщиков (например, в I Ново-Мордовском могильнике), указывающие на выделение специальных мастеров, занимавшихся обработкой металла.
Очевидно, значительные успехи, достигнутые приказанскими металлургами в деле обработки цветных металлов, послужили основой раннего освоения железа. Как мы видели выше, попытки обработки железа были предприняты еще в поздневолосовское время (см. находки железистых шлаков на Панфиловской и III Займищенской стоянках). Позднее такие шаги предпринимались и приказанским населением, о чем свидетельствуют обломки железа из Карташихинских стоянок. Однако переход к изготовлению железных орудий труда и оружия произошел лишь в VIII–VII вв. до н. э., когда в раннеананьинских памятниках (см. Акозинский, Старший Ахмыловский и др.) железные вещи становятся обычной находкой. Таким образом, мы можем считать, что по времени и уровню освоения железа население Среднего Поволжья не только не отставало от населения более южных районов, а в некоторых отношениях даже опережало его.