Дротнинг
Шрифт:
Забава не удостоила Харальда даже взглядом. Но призадумалась. И, вскинув брови, вопросительно посмотрела на подругу. Решила молча — теперь дело за Нежданой.
Слово хозяйки Хааленсваге уже прозвучало. Если завтра что-то пойдет не так, Неждана всегда может сослаться на нее. Не по своей, дескать, воле села вдали от ярла…
У этих двоих не застолье выходит а поединок, тревожно подумала Неждана, стоя в паре шагов от Свальда. Затем торопливо попросила:
— Позволь мне сесть рядом с ярлом, Кейлевсдоттир. Может, после этого он сам пожелает уплыть отсюда без меня.
Свальд, стоявший
Затем ярл зашагал на свое место. А Неждана, ощутив, как кружится голова от страха и тревоги, повернулась к дверям. Посмотрела на рабынь, уже забежавших в зал с подносами. Молча махнула им рукой, указывая на хозяйский стол — и пошла вслед за Свальдом.
Кейлев с Болли тут же зашагали к другой стороне стола. Туда, где сидела Забава.
Сванхильд наконец опустилась на сиденье. Харальд быстро двинул ногой по ножке стула, придвигая его к столу. Улыбнулся, получив в ответ возмущенный взгляд. Подумал следом — интересно, где Сванхильд завтра спрячется?
Уйдет в лес, запутав следы по-звериному? Память о днях, прожитых в волчьей шкуре, у девчонки осталась. Не зря она заговорила о его свадьбе с Труди, очнувшись…
Лишь бы Локи опять к ней не полез, недобро мелькнуло вдруг у Харальда.
Конечно, Локи он предупредил. И клятву с него взял прежде, чем вычерпал из Нари, сына Сигюн, силу волчьего колдовства. Но Локи все-таки бог лжи…
Подбежала рабыня, расставила чаши, налила эль. Следующая девка принесла блюдо с ломтями странного хлеба — пышного, непривычно высокого, с непонятной прослойкой.
— Хлеб и эль, конунг Харальд, — сухо объявила Сванхильд, не глядя на него. — Только не взыщи, если мой хлеб тебе не понравится. Хозяйка я неумелая. И требую от кухонных рабынь, чтобы готовили мне еду, для тебя чужую!
Требует она, насмешливо мелькнуло у Харальда. Наверняка сама месила тесто для этих странных лепех. Чтобы рабыни невзначай не утомились…
Он молча подхватил один из ломтей, отправил в рот. Капуста и рубленое мясо, попавшиеся внутри, были хороши. И ноздреватый духмяный мякиш под румяной коркой ему понравился. Харальд одобрительно кивнул, проглотив ломоть. Сказал, уже берясь за эль:
— Теперь я вижу, что поступил умно, посватавшись к тебе, Кейлевсдоттир. Сама ты красавица, и хлеб у тебя хорош…
Ладонь, лежавшая на столешнице, собралась в кулак. Забава с усилием разжала пальцы, потом ровно ответила:
— Спасибо за такую похвалу, конунг Харальд. В красавицах ты разбираешься, это знают все. В любом заливе их сразу находишь… и как я рада, что стала одной из баб, к которым ты сватался!
— Да ты была единственной, — бросил вдруг Харальд вполголоса. — Эту Труди я себе в жены не просил. Выкупа за нее не обещал, утренний дар не сулил… только тебя взял по всем обычаям. Сам, по доброй воле. Теперь вот снова пришел свататься!
А потом он неожиданно произнес — почти правильно, не огрубив у имени начала, не исковеркав, как прежде:
— Забава. Так, верно? Я выучил твое прежнее имя, Кейлевсдоттир. На одном из драккаров отыскался мужик, пару лет прослуживший у конунга Рюрика. Он и помог.
Конечно, мужик,
Она поспешно схватилась за чашу с элем, чуть пригубила. Затем сказала с вызовом, пользуясь тем, что Харальд наконец-то замолчал:
— На причале я просила тебя, доблестный конунг, рассказать нам о своем последнем походе. И о красавицах, что ты там встретил!
Харальд глубоко вздохнул, медная чаша в его руке слегка смялась. В открытые двери зала потек запах жарившегося мяса…
Свальд молчал, прислушиваясь к словам брата. И Неждана тоже молчала. Думала, едва дыша — ох и рискует Забава Твердятишна! Что, если мужики озлобятся да потащат их в опочивальни, ухватив за волосы?
Правда, Забаву теперь не за что хватать, мелькнуло у Нежданы следом. Волос у Твердятишны нынче короткий. И неизвестно, что после этого случится. На озере Россватен, по слухам, главную битву вела она, Забава. Конунг Харальд в то время лежал на льду с переломанной грудью…
— Один раз все-таки предложу по-хорошему, — вдруг тихо буркнул Свальд, сидевший слева от Нежданы. — Вернись, Нида. До утра время еще есть. Я тебе все прощу — особенно если приласкаешь меня этой ночью, как жене положено.
— Сегодня простишь, а завтра вспомнишь, — так же тихо ответила Неждана. — И нрав твой при тебе останется, Свальд. А значит, будет следующая девка. Она тебя подучит, и ты снова возьмешься за ремень.
— Это было колдовство. — Свальд вдруг развернулся к ней всем телом. Двинулся, не вставая со стула, и колено его уперлось в бедро Нежданы. Прошептал негромко, но жарко, блеснув бледно-голубыми глазами: — Вернись, Нида. Стань моей дротнинг. Сними эту шерсть с очесами, в которой нынче ходишь. И руки у тебя опять будут мягкими. Вон, на пальцах уже трещины видны от щелока… сама стираешь? Со мной ты об этом позабудешь!
Неждана, хоть и не хотела, но быстро глянула на свои руки. Затем снова посмотрела на мужа. Выдохнула:
— А как тебе надоем, так сразу все вспомню, ярл Свальд? И не только стирку — но и порку с зуботычинами? Ты не конунг Харальд, ты за свое слово держаться не будешь.
На лице Свальда опять проступили злые красные пятна.
— Значит, так? — прошептал он, не шевелясь, по-прежнему сидя боком ко всему залу — и опираясь левым локтем о столешницу. — Значит, Харальд за свое слово держится? А ведь я в тот день, когда ты сбежала, шел во фьорд, как за невестой. В баню сходил, браслеты для дара подобрал…
В словах его была непонятная тоска — но голос прошелестел сталью, скользящей в ножнах.
Уж не это ли сильней всего тебя ранило, мелькнуло у Нежданы. Мылся-собирался, да все впустую!
А в следующий миг Неждана подавила вздох. И вспомнила вдруг свадьбу. Как Свальд шагал за ней, обходя вокруг стола после свадебного эля. Свои мечты глупые в тот вечер — всю бы жизнь, да по одной тропке идти…
Хватит, оборвала себя Неждана. Но сердце уже забилось суматошно, и дыхание зачастило. А колено Свальда продолжало давить на ногу, напоминая о том, какими крепкими были его объятья — каждую ночь, не только после свадебного пира. Даже когда в Веллинхеле она совершила глупость, он это простил…