Дротнинг

Фёдорова Екатерина

Внутри сейчас кипела ярость пополам с азартом. Времени на поиски осталось не так много — от обеда до заката. Если он найдет Сванхильд, то она ляжет на его ложе сама, без принуждения, без угроз. Ради этого стоило побегать…

В ушах по-разбойному свистнул ветер. Время от времени две колеи, пробитые в каменистой земле, уходили из-под ног, и Харальд просто летел над дорогой, распластавшись в долгом прыжке. Смотрел на бегу туда, где в последний раз видел крохотный силуэт Сванхильд — на далекий поворот дороги, уходившей

к лесу.

Добежав до него, Харальд остановился. Присел, оперся о землю одной рукой, и резко пригнулся. Лицо, теперь походившее на черную морду, повисло в ладони от колеи. Харальд втянул ноздрями воздух…

И быстро двинулся, перебираясь правее. Растянул в ухмылке тонкие черные губы.

Ее запах остался тут.

С этого места Харальд уже не бежал, а шел, через каждые три шага останавливаясь и наклоняясь над дорогой. Запах Сванхильд, свежий, отдающий рябиновой корой и сушеными яблоками, вел его за собой.

Через некоторое время Харальда догнал Свальд. Проворчал, быстро выдыхая:

— Стало быть, она все-таки не стала прятаться в поместье?

— Нет, — глуховато уронил Харальд. — Ничего, найду.

Он снова наклонился. А когда выпрямился, вдруг подумал — но ведь можно и по- другому…

На то, чтобы оттолкнуться от дороги и снова взлететь, у него ушло не больше мгновенья. Харальд крутнулся, оказавшись в воздухе. Прошипел:

— Пусть земля, на которую ступала Сванхильд, окрасится красным!

По колее мгновенно пролегла цепочка красных пятнышек. В пяти шагах от Свальда она свернула вправо, в неглубокую канавку. Прошлась по ее дну кривой чертой, перетекла на край дальнего поля…

А потом устремилась обратно к поместью — нитью земляничин, в стороне от дороги.

Стало быть, Сванхильд все-таки вернулась в Хааленсваге?

К поместью Забава вышла кружным путем. Прошагала, задыхаясь от спешки, по полям, добралась до невысокой, ей по грудь, стены. Перебралась на ту сторону, ступив ногой в щель между неровными камнями…

Неподалеку стояла баня — и Забава метнулась к ней. Потопталась перед дверью, затем кинулась к сараям. Покрутилась между ними, оставляя следы на тот случай, если Харальд будет искать ее нюхом, а не драконьим даром.

Лишь у псарни Забава задержалась. Крысеныш, с вечера сидевший взаперти, почуял хозяйку, когда она проходила мимо. Сразу залаял, заскребся внутри…

— Потерпи, — прошептала Забава.

А следом, не удержавшись, шагнула к двери псарни. И вдруг вспомнила, как Харальд когда-то привел ее сюда, чтобы подарить щенка. Сам его выбрал — для полонянки из чужих краев, привезенной ему на потеху.

Дышать почему-то стало тяжело. И ладонь сама собой коснулась двери, словно цепляясь за воспоминания…

Но затем пальцы сжались в кулак. Да так, что ногти скребнули по доскам.

На дары Харальд всегда был щедр, с горечью подумала Забава. От щенка до драккара —

ничего не жалел. И баб, что были до нее, одевал в шелка и золото. Только потом, когда они умирали, золото возвращалось в его сундук. Тот самый, что стоял в хозяйской опочивальне — наготове для следующей бабы.

У него всегда все было наготове для следующей…

Забава сердито пригнула голову — но все-таки вздохнула. И пообещала псу, уже отступая от двери:

— Неждана зайдет попозже. Накормит тебя и воды даст. Завтра побегаешь вволю, Крысеныш.

А потом Забава зашагала дальше. Обошла вокруг мужского дома, запутывая следы, оттуда направилась на зады поместья, к пустой овчарне. Вошла в нее — и сразу кинулась в дальний угол.

Под охапкой прошлогоднего сена, небрежно брошенной в углу, валялись старые опорки (сапоги без верхней части) одной из здешних рабынь. А еще лежало скрученное в узел тряпье. Все это заботливо припрятала здесь Неждана, уже после того, как овец угнали на пастбище…

Забава, раскидав по сену вещи из узла, скинула с себя все до нитки. Затем торопливо переоделась в чужую одежду, горько пахнущую кислым потом и старой солониной. Замотала голову грязной тряпицей, найденной в тряпье. Сняла сапоги, сунула ногу в разношенный опорок…

И сразу ощутила, как болтается в нем ступня.

Как бы с ноги не слетела обувка-то, тревожно подумала Забава. Да еще на ходу. Вдруг увидит кто?

Она напихала в опорки сена, обулась. Покончив с переодеванием, связала в узел все снятое. И, прихватив узел с собой, побежала к лестнице, спускавшейся во фьорд.

На пятачке у неглубокой расщелины, откуда начиналась ступени, стояли воины из хирда Харальда. Забава, невидимой тенью скользнув рядом с ними, расслышала их разговор. Мужики обсуждали, найдет ли конунг свою жену до заката. Лишь один считал, что не отыщет. Но говорил этот единственный мужик лениво, с ухмылкой, словно потешаясь.

Посмотрим, упрямо подумала Забава. Следом покружилась вокруг воинов и зашагала к главному залу.

Ближе к обеду тут пройдет не один десяток мужиков из хирда Харальда, мелькнуло у Забавы на ходу Их сапоги сотрут с земли все запахи. Затопчут все следы. Даже если Харальд сможет унюхать знакомый запах сквозь чужую обувку, здесь он ее потеряет…

Она свернула влево за шаг до дверей зала. Потом заторопилась к обрывистым скалам, которыми заканчивалось поместье с той стороны. Но проходя мимо кухни, вдруг уловила запах мясной похлебки — и живот у нее сразу подвело от голода. Даже дитенок внутри возбужденно шевельнулся.

Сама виновата, пристыжено решила Забава, быстро погладив округлость живота. Надо было вчера, после всего сказанного, раздобыть себе еды. Хоть кусок хлеба из-за стола утащить!

Вот только Харальд на пиру следил за ней краем глаза. Не кусочничать же на глазах у него?