Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи
Шрифт:
Но стройность планов на бумаге не прошла поверку реальностью, превратившись в фикцию уже на следующий день. Грозные танковые корпуса, одним своим видом бронированных машин должные ввергать противника в панику, оказались разбросаны на огромной территории, уже понесли большие потери в личном составе и материальной части, имели крайне малый запас горючего. Вдобавок, командиры соединений, да и командующие целых фронтов, подчас совершенно не владели обстановкой. В генеральный штаб приходили десятки панических депеши, звонков, нередко взаимоисключающих
Собственно, поэтому начальник генерального штаба и оказался так далеко от Москвы. Желание обладать полной информацией об оперативной обстановке перевесило потребность в безопасности. Закрепленная годами службы привычка все контролировать самому сработала и в этот раз. Пытаясь, как можно скорее разобраться в ситуации, Жуков вылетел на место сбора советской войсковой группировки, предназначенной для нанесения контрудара. Но, не найдя никого на месте, принялся колесить со взводом охраны по окрестным лесам в поисках командующих механизированными корпусами и сами части. А тут такой сюрприз…
— Вы что тут совсем мышей не ловите?! В лесах курорт устроили?! — плотный невысокий, напоминавший собой внезапно ожившую гранитную глыбу, Жуков резко вышагивал вдоль строя с командирами. Все — комполка, комбаты, ротные, начальник особого отдела и политруки — окаменели, не думая и слова вставить. Просто стояли и молчали. — Оказывается из-за этого сукина сына тут у вас штаб 5-го мехкорпуса вместе с командующим пропал! Целых два десятка командиров с охраной, как корова языком слизала, а они даже не почесались! Ладно эти из мобилизованных, толком еще и пороха не нюхали, а вы куда глядели?!
Начальник особого отдела полка майор Журов, потевший так, что китель выжимать можно, то краснел, то бледнел. У него и мысли не было что-то возразить про свою подведомственность. Отсюда до наркома Берии далеко, а Жуков здесь, близко. Махнет рукой и сегодня же отправишься под трибунал, где никто даже смотреть не будет твои петлички.
— Что молчим, товарищ майор?! Что лично вами было предпринято после исчезновения в полном состава штаба 5-го мехкорпуса? Какие части, в каком количестве были задействованы? Какие результаты? — не останавливаясь, забрасывал вопросами генерал. Злой, как черт, из-за всего происходящего, он даже не думал сдерживаться. — Как же вы воевать собрались, если уже здесь ни черта не делаете?!
Выхватив из рук ординарца протоколы допроса схваченного диверсанта, Жуков несколько раз тряхнул ими.
— Что это, вообще, такое?! Две недели он тут бродил, как у себя дома, а ни слухом, ни духом?! Как это понимать? С оружием, с рацией?! Чем вы тут занимаетесь?!
Остановившись уже около командира полка, тоже стоявшего, как статуя, с силой ткнул его пальцем в грудь:
— Сегодня же провести смотр боеспособности всего полка! Чтобы по полной программе: со стрельбами, с рытьем окоп, занятием плацдарма, с маршем. Не пожалею времени, лично буду присутствовать! И не дай Бог, полк не будет готов к бою, все у меня под
Генерал махнул рукой куда-то в сторону и скрылся в штабной палатке, куда через некоторое время привели и пленного.
— Ого-го, вот это красавец! — вырвалось у Жукова, едва в палатке появился немец.
Выглядел тот, и правда, краше в гроб крадут. На сине-багровом одутловатом лице сверкала белоснежная повязка, которую, похоже, только-только сменили. Вместо бровей две ранки, густо обработанные мазью. Глаза превратились в щелки.
— Хорош гусь! — Жуков подошел ближе, держа в руке найденные у диверсанта документы. — Обер-лейтенант Франц Фишер, значит. Говоришь, заброшен для охоты на представителей высшего командного состава Красной Армии?
Немец нехотя кивнул.
— Вижу, сопротивление оказывал, — генерал прошел к столику, на котором лежали вещи обер-лейтенанта. — Какие странные ножи. Метательные что ли?
На поверхности стола лежала кожаная перевязь с узкими кармашками-ножнами, в которых лежали необычной формы ножи. Генерал взял в руки один из них, отметив утяжеленную режущую часть, прекрасную сталь. Таким при должной сноровке можно и тонкий лист металла пробить.
— До самых зубов вооружен. Хм, как только все это пер…
Его глаз скользнул и по богатому вооружению диверсанта. Рядышком лежали массивный парабеллум и аккуратный, почти женский, вальтер, винтовка маузер с оптическим прицелом. Последний был заботливо укрыт в замшевый чехол.
— Смотри-ка, и снайперская книжка в наличии. Сто тридцать шесть человек, значит, на счету, — скрипнул зубами Жуков, заметив подчеркнутую цифру. Немец оказался еще тем аккуратистом, тщательно ведя подсчет своим жертвам. — Думаю, тебе еще мало досталось. Если бы наши бойцы при захвате прознали, точно бы пришибли.
Закончив рассматривать трофеи, вновь повернулся к диверсанту.
— А где герои? Почему нет представлений на награждение? Живо привести бойцов, что притащили этого выродка!
Комполка почему-то поморщился при этих словах, что не укрылось от внимания Жукова.
— Так… У меня, кажется, были награды. Филипчук, принеси из машины портфель. Прямо сейчас и оформим. Думаю, всю группу нужно к Отваге представить. Что? — комбат наклонился к генералу, что-то шепнув. — Как один? Этого матерого волка взял один боец?! Тогда к ордену Красной Звезды героя…
В этот момент в палатке появился и тот, о ком шла речь. Жуков, развернувшись к нему, сразу же отметил ладную крепкую фигуру, уверенный взгляд и приметные ухватки, отличавшие опытного бойца.
— Товарищ генерал, рядовой Биктяков, по вашему приказанию прибыл! — спокойно замер перед ним боец, причем без какого-либо намека на волнение или суету.
— Твоих рук дело, рядовой?
— Моя добыча, товарищ генерал, — как-то странно ответил боец. Правда, Жуков особо и не обратил на внимание. Ему было интересно, как это все произошло.