Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи
Шрифт:
Погруженный в свои мысли, добрался до своей палатки и внезапно замер у ее порога. Его что-то насторожило, не давая залезть внутрь: то ли странно примятая трава под ногами, то ли необычный запах в воздухе, то ли еще что-то.
Затаив дыхание, он медленно шагнул назад. Один нож из рукава скользнул в руку, второго лишь коснулся. Если враг рядом, то в него в один момент полетят два клинка и гарантированно отправят за Край.
Но полог шелохнулся, и из палатки появилась рыжая голова одного бойцов взвода. Встретилась глазами с дроу, и тут же голова радостно заревела:
— Командир вернулся! Братцы!
Довольный
— Троекратное командиру! — рыжий никак не мог успокоиться.
— Урра-а! Урра-а! Урра-а! — дружно подхватили остальные три десятка глоток. — Поздравляем с присвоением нового звания и награждением…
Риивал кивнул в ответ. Мол, понял и принимает это.
— Товарищ сержант, расскажите, как вы его…
— Никто ничего толком не говорит.
— Товарищ командир, правду, целый обер-лейтенант Абвера?
— И прямо стрелял в вас?! А ножи как же?
Градом посыпались вопросы про вчерашнюю ночь и диверсанта. Все взгляд при этом были прикованы к сверкавшей новенькой награде на груди новоиспеченного сержанта.
— Расскажу… но перед отбоем, — Риивал поднял вверх руку, призывая к молчанию. — А сейчас за бревнами…
Сразу же раздался мучительный стон. Со страдальческим видом бойцы развернулись и побрели к аккуратно сложенным бревнам, гимнастическим снарядам. Последние так им надоели за это время, что каждому из этих сучковатых дубков было уже придумано имя и даже целая история.
— Берем и вперед!
Разобравшись по парам, взвод с бревнами на плечах довольно бодро потрусил в сторону леса. И судя по угрюмым лицам, им предстоял еще один очень тяжелый день. Хотя все надеялись, что, получив орден, взводный чуть «смягчиться».
— Что телимся, как беременные коровы? Шевелимся, шевелимся!
В лесу все продолжилось. Идти, правда, пришлось уже не по тропке, а напролом. Ругались, стонали, кусали губы, но все равно упрямо перли вперед. Ведь, позади них шел тот, кого лучше было не злить.
Риивала же, с изяществом грациозной косули скользившего вдоль деревьев и высоких кустарников, в этот момент занимал совсем другое.
— … Это ночью, Благословенная Ллос, этой ночью я завершу начатое… Потерпи еще немного, и алтарь Темной госпожи снова зажжется… Обещанная тебе добыча никуда от меня не денется…
Нож уже уютно устроился в руке, словно предвкушая скорое развлечение.
— Я чую страх добычи, госпожа… Скоро…
Кстати, пока пишется прода, могу посоветовать нечто совсем уж НЕОБЫЧНОЕ– тоже попаданец, но в дикие горы средневекового Кавказа и личину грозного Имама Шамиля.
Вас ждут ПРОГРЕССОРСТВО, УПЕРТЫЙ И ЖЕСТКИЙ ГГ, РАЗДАВАЕМЫЕ НАПРАВО И НАЛЕВО ЗВЕЗДЮЛИ, НАГИБАТОРСТВА НАШИХ «ДОБРЫХ» СОСЕДЕЙ ИЗ ОКЕАНА и все это аж на ТРЕХ КНИГАХ
Глава 11
Обратной дороги нет
Чёрная эмка громко тарахтела, кутаясь в облако вонючего дыма. Группа, сопровождающая пойманного диверсанта, вот-вот должна была выехать в сторону ближайшего городка. Командующий фронтом уже несколько раз справлялся о нём, оттого и царила эта суета.
Оба
— … Мы бдили день и ночь, оттого и взяли эту паскудину. А другие, где он успел порезвиться, всё проспали. Поняли? — наседал на них начальник особого отдела майор Журов, в ответ получая очередной кивок головами и обязательное «есть». — Обязательно, про командную работу скажите, если спрашивать будет. Хотя я всё и так в рапорте описал, но всё же…
Наконец, пора было выезжать. Уже начинало темнеть, но до города было всего ничего. В эмку затащили связанного диверсанта, с двух боков еле-еле втиснулись бойцы. Рядом с водителем сел ещё один, крепко вцепившись в портфель с рапортом. В багажник уложили вражескую рацию, оружие и амуницию немца, чтобы товар лицом показать. А предъявить, кстати говоря, было что: и компактная полевая радиостанция, одна из последних разработок фирмы Telefunken, и целый арсенал оружия, и письменные наблюдения о работе нашей разведки и контрразведки.
В числе многих, провожавших взглядами черный автомобиль, был и Риивал. Правда, в голове у него крутились мысли совсем не о наградах за поимку диверсанта. Его больше заботило другое — гнев Богини за так и не состоявшее подношение.
— Хумансы… — недовольно шипел дроу, едва не прожигая взглядом довольного начальника особого отдела. Полное лицо майора в эти мгновения едва не лучилось от самодовольства, что, собственно, он и не думал скрывать. — Вечно с вами одно и то же… За золото и красивые побрякушки готовы всё отдать.
Пытаясь ослабить ворот гимнастерки, он задел пальцами орден на груди. Остроконечный красный знак тут же уколол его, словно наказывая за столь пренебрежительные слова о побрякушках.
— Никогда не пойму этого…
Скривившись, Риивал покачал головой. За долгие годы рейдов и стычек с отрядами людоловов, которые во множестве обретались в Приграничье земель дроу, он смог хорошо изучить людей. Ни одна сотня пленников испустила дух на его личном алтаре, рассказав все без утайки о своей жизни. С тех пор дроу не переставал удивляться этой их невероятной тяги к Мамоне, во всех ее воплощениях. У пленников, корчащихся на алтаре, все равно алчностью загорались глаза при виде золотого песка или самородного серебра. Покажешь жалкий серебряк, и сгорбленный ремесленник уже ведет к тебе свою жену или дочь. За десяток золотых монет простые солдаты с радостью делились военными секретами, за сотню золотых офицеры сами открывали проходы на перевалах, показывали тайные ходы в крепости. Хотя были и другие — те, что с презрением улыбался под пытками, и, умирая, пытался достать ножом.