Друг стад
Шрифт:
– ЭЙ, ВЫ, ТАМ! А НУ, ПОШЛИ ВОН С ГРИНА!
– Разгневанный представитель группы, стоящей в ста ярдах позади, на дорожке, сложив ладони рупором, орал на нас за то, что торчим без дела у лунки. Раздраженно подбоченившись, они с негодованием взирали на наше бурное веселье.
– Пойдем-ка отсюда, пока нас не продырявили, - заорал я.
– Здравая мысль, Друган, - согласился Лорен, вытирая слезы полотенцем для гольфа.
– По крайней мере, нас это утешит.
– Обе мототележки развернулись и покатили к зданию клуба, каждая - по своему маршруту, а Лорен все еще пофыркивал себе под нос. Билли и Ти, сияя улыбками и смеясь своей удаче, направили тележку в ту часть поля, что отводилась для тренировок.
–
– Так, Друган, это ж все равно что начать свой бизнес. Попытка не пытка, как говорится, а ежели провалишься, так люди скажут: "Ну что ж, он ведь банкротства почти избежал!" Мысленно я "заархивировал" этот милый "лоренизм" в глубинах подсознания для будущего пользования. Нравятся мне люди, в избытке наделенные практической сметкой, - те, что способны попытаться создать хоть что-то из ничего.
От поля для гольфа до фермы ехать было каких-нибудь пять минут, и благодаря мистеру Доггетту сам владелец, его жена и по меньшей мере с дюжину ребятишек школьного возраста поджидали ветеринара во дворе. Взрослые и детишки постарше расселись на нескольких стульях и на перевернутых цинковых ведрах, а малыши возились, боролись, гонялись друг за дружкой и играли с двумя шелудивыми дворняжками. Дынные корки и почти опустевший кувшин лимонада свидетельствовали о том, что происходило во дворе последние час или два. При виде мирной семейной сцены я не сдержал улыбки: и это, и явная серьезность травмы, полученной жеребчиком в результате столкновения с веткой, отчасти смягчили, хотя и не вовсе уняли мою досаду. Шутка ли: вызвать человека с поля в преддверии великого и, возможно, единственного мгновения славы на спортивном поприще!
Поприветствовав всех собравшихся, я задал традиционный вопрос.
– А где лошадь?
– Мальчики отправились в лес, ловят кобылку, у которой в боку сук торчит. А пока ее ищут, не усыпите ли вы мне вот этого жеребчика?
– А в чем дело? С ним что-то не так?
Ветеринаров частенько просят гуманным способом умертвить ту или иную животину. Однако обычно речь идет о пациенте дряхлом, страдающем неизлечимым недугом, или жертве какой-нибудь серьезной, непоправимой травмы. Умышленно оборвать жизнь домашнего любимца, лошади или другого животного - работа не из приятных, но когда все заинтересованные лица согласны, что пора положить конец страданиям бедняги - тут уж ничего не попишешь. Я считаю, долг ветеринаров - помочь своим клиентам принять столь тягостное решение и сделать все, что в их силах, чтобы процесс оказался как можно менее болезненным. Но впервые в жизни я столкнулся с просьбой умертвить коня, с виду абсолютно здорового.
– Да нет, сэр, просто уж больно достал он меня: вот не дает недоуздок на себя надеть, и точка! Такой недотрога: уж и головы не коснись, и ушей не замай, да еще и придурок вдобавок!
– пояснил хозяин, указывая на гнедого годовичка в загоне перед конюшней. Жеребенок выглядывал из-за ограды, насторожив уши и пытаясь вычислить чужака. Собеседник мой не казался ни запальчивым, ни жестоким, однако у меня, что называется, шерсть на загривке встала дыбом. Я вдохнул поглубже - и заговорил.
– Видите ли, я не усыпляю здоровых животных без веской на то причины, - объявил я. Губы мои непроизвольно поджались, как всегда, когда я начинал горячиться,- эту досадную привычку я приобрел за последние несколько лет.
– Может, у него с ушами что не в порядке? Вы не смотрели?
– Так я ж его даже поймать не могу. Он у меня с руки ест, но стоит поднести руку к морде, он как вздернет голову, как развернется, как начнет брыкаться! А мне терпеть прикажете?
– Да, сэр, все понимаю. А не принесете ли вы ведро чего-нибудь вкусного:
– Да никак его не зовут. Я его Придурком кличу.
"На себя бы посмотрел", - подумал я про себя.
Я принес из машины аркан, недоуздок, петлю для зажимания морды и черный чемоданчик, и разложил все, кроме тридцатифутовой веревки, у самой ограды. Мгновение спустя жеребчик уже ел у меня из рук, как и предсказывал хозяин. Но едва я левой рукой почесал ему нос, годовичок резко вскинул голову и захрапел. Понять, что он имеет в виду, труда не составило. Я поставил ведро с кормом на землю и зашагал прочь, словно утратив к жеребенку всякий интерес.
– Не лезь ко мне - хуже будет!
– явно предупреждал он на своем "лошадском" языке.
– Вы не возражаете, если я его заарканю?
– спросил я.
– А то он так и не угомонится.
– Да Бога ради, - согласился владелец.
– Тогда не выйдете ли вы все за ограду, пока я его ловлю, - а то ему мои действия по душе не придутся.
– Загон мгновенно опустел, точно объявили воздушную тревогу.
Когда жеребенок в третий раз поднял голову над ведром, я набросил петлю ему на шею. Разумеется, переполох поднялся жуткий! Как это водится у брыкливых лошадей, он прыгал, лягался, визжал, и даже извергал газы короткими порциями, куда как мелодично!
– но я крепко держал свой конец веревки, невзирая на то, что меня едва не волочили по загону. Тут происходящим заинтересовались собаки: очень скоро они включились в шум и гам, оглушительно лая и пытаясь ухватить жеребчика за задние ноги и прочие доступные места.
– А ну, пошли прочь! Домой, Герцог! Вон отсюда, Лобо!
– заорал кто-то. Двое детей постарше подобрали с земли несколько камней и принялись швыряться ими в собак. К сожалению, целая горсть полетела в общем направлении загона, и один пришелся меня в ногу. "Оу!" - громко возопил я и стремительно затанцевал назад, уклоняясь от нового шквала снарядов, что, кстати, помогло разогнать собак. Очень хотелось потереть ушибленное место, но я гордо воздержался, демонстрируя зрителям, какой я крепкий орешек.
– Черт подери, Билли Джо, ты ж в человека попал!
– отчитал сына отец.
– Ты что, целиться разучился?
– Псы тем временем отступили к внешнему периметру ограды и наблюдали за происходящим, просунув морды над нижней доской, нервно облизываясь и поскуливая, - видать, мечтали еще хоть разочек цапнуть привязанного жеребчика за ногу.
Как ни странно, едва мы избавились от собак, жеребчик вскорости приутих, и я, выбрав крепко врытый столб, дважды обмотал его веревкой. Две минуты спустя все семейство уже тянуло за свободный конец, а я размахивал руками перед пациентом, - и вот, наконец, годовичок уткнулся мордой точнехонько в столб.
Я благоразумно решил провести осмотр ушей из-за ограды, перепрыгнул на другую сторону и надел на морду петлю. Петля или скоба, если она надета правильно, вызывает "легкое неудобство", так что лошадь отвлекается от всего прочего, что вы с ней делаете, и задача ваша изрядно упрощается. Так что одной рукой двигая петлю туда-сюда,- развлекательное занятие, что и говорить!
– другой я потянулся к левому уху жеребчика, одновременно отпихивая одного из псов, что твердо вознамерился еще хоть раз отведать конского мясца. Жеребенок пронзительно ржал, дрожал и встревоженно косил на меня глазом. Я ухватил распухшую, хрящевую часть наружного уха и развернул его пальцами. К моему изумлению, внутри обнаружились десятки клещей и полным-полно сухой, запекшейся крови. Я мог бы и сразу догадаться, в чем проблема, поскольку то же самое бедствие зачастую поражает и собак. Помню я одного пса: он так мучался болью, что извлекать единственного клеща, виновника всех его страданий, пришлось под общей анестезией.