Другая жизнь. Назад в СССР
Шрифт:
Люба — высокая и стройная, Света стройная, но не высокая. Люба — шатенка, Света — русая блондинка. Люба — полностью сформированная девушка с прекрасными формами, Света — копия Любы в миниатюре. И у обеих шикарные, длинные почти до пояса косы.
— Вот бы их вместе нарисовать, — подумал я. — Обнажёнными…
— Хе-хе-хе… С тебя станется. Даже и не вздумай голых баб рисовать! Развратник!
— Сам такой! — огрызнулся я. — Что хочу, то и рисую.
— Рано, Миша! Рано! Не поймут-с! И в первую очередь родители.
— А я маленькую-маленькую миниатюру, которую и только в микроскоп и разглядишь.
— И как
— Что не ерунди?
Я шлёпал кедами по ровному асфальту.
— В том году срисовал из энциклопедии «Данаю», и что? Кого-то это возмутило?
— Это, Миша, известная картина. А то, о чём задумался ты — натуральная порнография.
— Эротика, — поправил я.
— Нет в СССР эротики, Миша! Это тебе известная субстанция на мозги давит. И это не моча, Миша, ха-ха.
«Предок» изголялся надо мной.
— Отвали!
Вот интересно, эмоций и чувств у моего «предка», как он говорит, у него нет, а издевается он, ну, как живой человек. Он говорит, что моими чувствами, но неужели я такая «язва»?
А на счёт обнажённой натуры, это я интересную тему заработка «нащупал». Диски, плёнки с записями, это перепродажа, а значит спекуляция. А продажа собственного товара — это другое. Женька вон как в своё время заработал на трафаретах и майках! Что сам себе и магнитофон купил и радиодетали.
А я могу картинки интересные рисовать. И не обязательно «обнажёнку». Можно плакаты рисовать. Вон, ту же Сьюзи Кватро! Или других. Даже в чёрно-белом формате они будут востребованы. Подумаешь, что не фирма! Бумагу бы где плакатную найти… А то, что точками… Надо попробовать!
— Весь в меня, — вздохнул «предок». — Я тоже и Сюзи Кватру рисовал, и печати в документы, и сами документы… Но это уже по работе… Иди в разведку, там твои способности пригодятся.
— Отвали! Какой, нахрен из меня разведчик? Я головой ударенный!
— Такой же какой и из меня, — хмыкнул «предок».
Я подумал, и не стал обижать «предка». Хоть он и говорил, что его обидеть невозможно, но кто его знает. Вдруг он желаемое выдаёт за действительное?
Глава 25
Эта кроссовая петля имела дистанцию четыре километра с крутыми и плавными подъёмами, «плавными» и крутыми спусками. Мне нравился этот маршрут тем что он шёл по асфальту и не надо было контролировать ступни, как по бездорожью. По бездорожью, то есть, по лесам и долам, тут тоже имелось где побегать и виды на море открывались шикарные, когда забежишь на правую, как я её называл, сопку.
На ней стояла какая-то воинская часть, имелись старые орудийные капониры, старый бетонный дот, за колючей проволокой, куда мы всё равно лазили, но он был в нижних помещениях затоплен. Что удивляло, ведь он стоял на самой верхушке сопки. Вот по этой вершине можно было находить разные маршруты и бегать хоть до посинения, как говорила моя бабушка.
Там по кругу набиралось километра два. И было по-настоящему красиво и, часто, ветрено. Там, где бежал я сейчас, тоже имел место крутой обрыв высотой около пятидесяти метров с видом на море, но рядом располагался жилой микрорайон и медитировать не получалось. Зато — по асфальту.
Кроссом я увлёкся в том году. Сначала выпал снег и папа пристрастил меня к лыжам. Спуски у нас в лесу имелись в изобилии, причём разной
Вообще у нас по сопкам можно было бежать и бежать, но часто дорожки выходили к колючей проволоке и табличками с угрожающими надписями «Запретная зона. Стой! Стреляю!». Пограничная зона, однако… Всё побережье… Сейчас открыли ближайшие к Владивостоку пляжи, а ещё раньше ни-ни. Граница на замке… А дальше на север по побережью все бухты закрыты. В каких-то погранпосты, а в каких-то и балы надводных и подводных кораблей. Восточный рубеж!
Попросив «предка» не тревожить меня, пока я ему не разрешу,я бежал и размышлял о своём житье-бытье. Утомлял меня иногда мой «внутренний голос»… Да-а-а… И удобно с ним — можно посоветоваться — и надоедал он жутко своими нравоучениями и сдерживанием моих эмоций. А куда их девать, эмоции-то? Они так и брызгали из меня, при любом ко мне обращении хоть одноклассников, хоть учителей, хоть родителей. Разные эмоции, но как без них? Я же не робот! А этот «предок» так и старался сделать из меня бесчувственную куклу, тормозя меня своими: «Спокойно, Ипполит! Спокойно!». Какой я ему, мля, Ипполит? В фильме «Бег», так успокаивал себя везучий игрок в карты: «Спокойно, Парамоша! Спокойнее!» А тут, какой-то Ипполит?
В голову лезла какая-то хрень и я сконцентрировался на дыхании на беге. Сразу возник образ Светланы. Без мыслей! Просто образ. Раз два, три, четыре — вдох, рах, два, три, четыре — выдох. А её образ стоит… И хитрые серые глаза с прищуром… И русая коса до пояса… И… Так, спокойно, Ипполит! Тьфу, ты! Привязалось!
Попробовал представить образ Любаши, и тоже получилось. И тоже пришлось себя тормозить на самом «интересном месте». Что за жизнь такая, подростковая?! Образы обнажённых див просто преследуют. А «предок» ещё и подшучивает, зараза! Грешно смеяться над больныи людьми, а я чувствовал, как моя «болезнь» прогрессировала. А вокруг одни малолетки. Скорее бы июльский турслёт. Там контингент повзрослее соберётся. Надо будет Татьяну попросить, чтобы подружек взяла. Хотя они и так «возьмутся». Всегда находятся девчонки, сопровождающие туристов-альпинистов. По прошлому году помню. Только молод я был тогда для них, даже для самых молодых. А в этом году шансы у меня выросли, хе-хе, как и я сам…
Настроение моё снова улучшилось. Ноги на спуске «крутились» сами по себе, как колёса, но нагрузка на голеностоп усилилась, и пришлось сконцентрироват внимание на дороге, чтобы, не дай Бог, не наступить даже на маленький камешек.
Дома я проштудировал заданные параграфы, выполнил задания и приготовил рисовый суп с фрикадельками, наделанными мамой в воскресенье. Потом я сбегал в школу и сообщил физруку, что меня на вечерней тренировке не будет.
— В кино иду, — сообщил я.
— С девушкой? — сразу точно понял он мои эмоции.