Другие правила
Шрифт:
Дон Хуан позволял себе эту надежду в глубине души отлично понимая, что никакого прощения ему не будет. А за ее вежливой улыбкой кроется злобный оскал обиженной женщины.
…
Валери смотрела в окно, в сад, где дон Хуан сидел уже третий час и что-то читал. Он целыми днями маячил перед глазами, и Валери злилась с каждым днем все сильнее. Ей хотелось выйти в сад — он был в саду. Ей хотелось ехать кататься с Сафи — он присоединялся к ним и как ни в чем ни бывало ехал рядом, заставляя Валери беситься еще больше.
От его поведения был только один положительный эффект. Валери,
Первой не выдержала интриги Жозефина де Бриенн, явившаяся к ней с визитом. Несмотря на то, что Валери считалась изгоем высшего общества, Жозе, доведенная до отчаяния любопытством и желанием увидеть нового любовника скандальной Валери де Медин, пожертвовала репутацией и сама не ведая как оказалась в белой гостиной дома с колоннами.
Валери приняла ее с деланной радостью, и, проболтав о погоде полтора часа, так и не ответила на единственный интересующий Жозе вопрос: кто же этот загадочный незнакомец, поразивший всех женщин Парижа в самое сердце? Валери умело уходила от ответа, переводя беседу на замок Безье, рассказывала о парке, галереях замка, о Жорже, и о том, как прекрасно иметь маленькую девочку, свою дочку.
Маленькая Габриель была крещена в часовне замка Безье как Мария Хуана Габриела Медино, и ее крестный, граф де Безье, передал ее на руки отцу, дону Хуану Медино. Еще два месяца наследница испанского гранда донья Габриела должна была оставаться в доме своего крестного, до той поры, когда окончательно окрепнет и сможет вынести длительный переезд вместе со своей кормилицей, няньками, и прислугой.
Про Габриель Валери могла рассказывать часами, хотя с дочерью она провела не много времени. Несчастная Жозе де Бриенн вынуждена была выслушать все, что знала о детях Валери, и даже больше. На то, чтобы расспрашивать подругу о процессе развода с мужем и о ее новом любовнике времени совсем не осталось. Валери встала, сообщив, что вынуждена покинуть ее, как бы ей ни хотелось остаться, и Жозе пришлось удалиться ни с чем.
Следующим визитером был Анри де Шабриан. Валери ждала его визита с нетерпением.
От разговора с ним было уйти гораздо сложнее, чем заболтать глупенькую Жозефину.
— Говорят, вас видели в обществе какого-то мужчины, — сказал Шабриан через какое-то время не очень вежливо прервав ее рассказ о Безье, — как я понимаю, его никто тут не знает.
Валери помолчала. Она сидела в кресле и смотрела на Шабриана из под опущенных ресниц.
— Я приехала не одна, — наконец ответила она, и увидела, как он изменился в лице.
— Мне будет позволено узнать, кто этот человек? — спросил он глухо.
Валери усмехнулась.
— Нет. Скажу вам только, чтобы вас успокоить, что это не новый любовник.
Шабриану пришлось удовлетвориться сказанным,
Не прошло и трех дней после визита Жозе, как из Версаля была доставлена записка.
Мария-Антуанетта, королева Франции, донье Валерии Медина:
Дорогая Валери, я узнала, что ты вернулась в Париж, да еще и привезла с собой загадочного незнакомца. Весь двор с утра до ночи только и говорит об этом, а те счастливицы, кому довелось видеть твоего спутника, рассказывают о его красоте небылицы. Дорогая моя, я сгораю от любопытства узнать, кто же твой тайный возлюбленный, и мечтаю увидеть его своими глазами. Поэтому прошу тебя как можно скорее прибыть в Версаль в сопровождении твоего спутника, чтобы я сама могла оценить его по достоинству, а заодно узнать, как продвигается твое дело о разводе, о чем давненько не было сведений. Через два дня я даю бал Роз. Все должны быть украшены розами, и будет много интересных сюрпризов. Приглашаю тебя принять участие в этом празднике.
П.С. Его Величество внял просьбам Григора Бобрина и разрешил ему вернуться в Париж на один месяц, чтобы он мог попрощаться со своими друзьями, прежде чем навсегда покинет Францию. Его мать-императрица очень зла на него, особенно после дела о похищении, и требует его срочного возвращения в Петербург.
Твоя Мария.
Письмо королевы выбило Валери из колеи. Она сидела у окна закрыв глаза и пыталась успокоиться. Григор Бобрин должен был быть настолько далеко от Парижа, насколько это возможно. Он никогда не должен оказаться под одной крышей с доном Хуаном. Интуиция подсказывала ей, что необходимо как можно скорее бежать из города, но гордость не позволяла прятаться от опасности. Более того, Валери вынуждена была признаться себе, что и сама мечтает увидеть его еще раз.
Дверь открылась и в комнату вошел дон Хуан. Валери вздрогнула, сложила письмо Марии-Антуанетты, и спрятала его в карман.
— Я искал тебя, — сказал он, — смотря на нее то ли с мольбой, то ли с подозрением.
Валери встала.
— Чему обязана?
Его немного задел ее официальный тон.
— Вы целыми днями дома, — сказал он, — возможно, было бы лучше, если бы мы поехали в Оперу или еще куда-нибудь? Чего бы вы хотели?
Валери холодно смотрела на него, размышляя о том, что до поездки в Версаль было бы неплохо хранить интригу, и прятать его от заинтригованной публики.
Она пожала плечами:
— Я не хочу никуда, дон Хуан. Если желаете, можете развлекаться так, как вам угодно.
— Давайте погуляем по городу, — продолжал он, будто не слыша ее слов, — я уже неделю в Париже, но ни разу не видел его.
Валери молчала, оценивая ситуацию. Потом покачала головой.
— Не стоит, дон Хуан, — проговорила она, — если желаете, идите без меня. Но хочу обрадовать вас, я недавно получила приглашение от Ее Величества на бал в Версаль. Я хочу представить вас королеве, если вы того желаете. Это, наконец-то, положит конец всем слухам о нашем с вами разводе.