Другие правила

Аристова Валерия

— Вы прогуливаетесь, чтобы размяться с утра или идете с ночного свидания? — спросила женщина, и только тут он понял, что хорошо знает ее. Как будто дымка спала с его глаз. Это была Марианна де Сели, признанная красавица Версаля. Ее огромные голубые глаза смотрели на него с восхищением.

Он запоздало поклонился ей, поняв, что где-то потерял шляпу и что прическа его не в лучшем виде.

— Рад видеть вас, мадам де Сели.

— Составите мне компанию или пойдете спать, пока еще можно пройти незамеченным? — она улыбалась, и глаза ее улыбались тоже.

— Конечно же, составлю вам компанию.

Марианна пошла рядом с ним и незаметно свернула

на аллею, которая вела в обратном направлении. Дон Хуан пошел следом за ней, сам не зная, зачем, но ее присутствие помогло ему немного собраться и прийти в себя.

— Я люблю гулять в саду, когда солнце только только поднимается и можно любоваться рассветом, — сказала она, просовывая свою руку под его, — даже слуги еще только проснулись и никого в саду нет.

На самом деле сад был пуст. Марианна же была прекрасна. Дон Хуан подумал, что непонятно почему он влюбился именно в Валери, которая не была красавицей, хотя мог выбрать любую, самую красивую женщину. Имя Валери снова отдалось болью в сердце. А рука Марианны, лежавшая на его руке, казалась теплой и ласковой.

Лодочка в виде лебедя стояла у самого берега. Марианна предложила покататься — он согласился. Он подал ей руку и помог войти в лодку, потом запрыгнул сам, взял весла и они поплыли навстречу солнцу, как будто паря в облаках подымавшегося от воды розового тумана.

— Вы расстроены, — сказала Марианна, и голос ее был голосом прекрасной сирены, — я вижу, что вы расстроены, не скрывайте, — продолжала она медленно.

Дон Хуан отвернулся, но продолжал грести, ничего не отвечая.

— Настоящую боль мужчине может причинить только женщина, — проговорила Марианна, а потом наклонилась к нему и добавила: — а настоящую, самую страшную боль — только любимая женщина. Мне кажется, что вы очень сильно расстроены, дон Хуан.

Он снова не ответил, даже красавицу Марианну он не был готов посвящать в свои отношения с Валери.

— То, что разрушила одна женщина, может заново построить другая, — продолжала Марианна, совсем не смущаясь его молчанием, — вы очень красивый мужчина, дон Хуан, вы обязательно найдете свое счастье. Любая женщина, от простолюдинки до королевы, сочтет за честь удостоиться вашей любви.

Он хотел ответить, что не любая, но в последний момент промолчал. Марианна же пересела к нему на скамью и взяла одно из весел, со смехом попросив научить ее грести. В этот момент дон Хуан оттаял, и они некоторое время вертелись в лодке, пытаясь согласовать весла между собой, смеялись и брызгались. Потом Марианна выронила весло, оно уплыло на небольшое расстояние, лодка стала мало управляемой, и они долго ловили весло по всему озеру, чуть не перевернулись, вымокли и устали от смеха. Когда же весло было поймано, и они ступили на твердую землю, оба повалились на траву, и их победные крики разносились по всему парку.

Марианна увлекла дона Хуана в какую-то беседку, пообещав, что в ней есть зеркало, чтобы они могли привести себя в порядок.

Беседка была маленькая, но очень уютная, и в ней на самом деле были зеркала. Марианна вскрикнула, увидев свое отражение, а дон Хуан только рассмеялся, увидев себя. Оба растрепанные и мокрые, они были идеальной парой, и попытались помочь друг другу уложить хотя бы волосы. Марианна не имела никакого понятия о парикмахерском искусстве, и ей так и не удалось аккуратно перевязать ему волосы лентой, как она ни старалась. Волосы его вились от воды и не хотели ложиться ровно. Промучившись с пол часа, Марианна отбросила ленту и заявила, что он

гораздо красивее с распущенными волосами. Он повернулся к ней, а она к нему, и глаза их встретились. Потом встретились и губы, и отражения их слились воедино.

В маленькой уютной беседке дон Хуан совершил тот самый грех, в котором всего несколько часов назад обвинял свою жену Валери. А потом, когда Марианна лежала рядом с ним на теплом ворсистом ковре, он отвернулся от нее, чтобы она не видела его слез. Если до этого ему казалось, что месть будет сладка, то сейчас он понял, что нет ничего горше подобной мести. Все время, пока он владел Марианной, он видел перед собой Валери, которую точно так же сжимает в объятьях этот авантюрист Григор Бобрин. Возможно, так оно и было, ведь Валери вполне могла пойти искать утешения в любви этого человека. Который не только любил ее, но и никогда не поднял бы на нее руку.

К чести Валери, она не пошла искать утешения к другому мужчине. Она вернулась в Трианон, собрала необходимые ей вещи и сразу же покинула его, оставив королеве записку о срочной необходимости быть в Париже. Поступок, который бы не простили никому другому, был легко прощен Валери, и королева, увидев утром дона Хуана, который как потерянный бродил вокруг ее дворца с распущенными и мокрыми волосами, в мятом камзоле, не на шутку взволновалась. Она попыталась расспросить его о том, что произошло, но увидев его взгляд, просто сообщила ему, что Валери уехала. Дон Хуан был явно не в себе, и Мария-Антуанетта попыталась привести его в чувство. Но он вдруг остановился на полуслове, просил его простить и ушел, и Мария слышала, как он приказал седлать ему коня.

Боясь, что с ним что-нибудь случится, она уговорила его ехать в карете, и ему запрягли карету, в которую он сел, и кони тут же рванули прочь. Королева в недоумении и волнении смотрела ему в след, серьезно опасаясь, не произошло ли с Валери чего-нибудь непоправимого.

Мария-Антуанетта, королева Франции, донье Валерии Медина

Валери, твой муж прибывает в совершенно ужасном состоянии. Пожалуйста, обрати на это внимание. Я боюсь, что он сейчас способен на любое безумство.

Мария.

Глава 31

Опера была полна народу. Он пожалел о том, что пришел сразу же, как только переступил ее порог. Боясь сойти с ума или натворить чего-нибудь лишнего, он пытался занять себя, и оказался в Опере, когда давали Волшебную флейту. Моцарта он не любил, да и настроения слушать музыку у него не было. Но надо было куда-то выйти из дома, и Опера казалась ему лучшим из имеющихся зол.

— Как я рада, что вы пришли, дон Хуан, — перед ним стояла прекрасная Марианна де Сели в синем платье с очень смелым вырезом, и с жемчугом на шее. На этот раз волосы ее были уложены по последней моде, а не вырывались свободно из плена лент. Более светлые от пудры, они казались теперь не рыжими, а просто золотыми.

Дон Хуан растерялся, не зная, как поступить, но замешкался только на секунду. Пути назад уже не было, и он поклонился ей, сказав какой-то комплимент. Марианна расцвела в улыбке, и улыбка эта осветила ее лицо, блеснула жемчугом зубов, заискрилась в голубых глазах. Он подал ей руку, немного даже гордясь, что такая красивая женщина выбрала его, а не кого-то другого. Они вели вежливую беседу и вскоре оказались в его ложе, которую Валери сняла на весь сезон. Марианна села на предложенный стул, и была настолько хороша, что он залюбовался ею.