Другой край мира

Иолич Ася

Аяна осторожно села, глядя в темноту, и у неё закружилась голова.

– Голова кружится.

– Мы вывели корабль из течения. Они бросили якорь. Все в безопасности. Выйди, пожалуйста, на свет.

Она кивнула, поднялась, опираясь на его руку, и тихонько прошла мимо спящих Ани и Анкана, и мимо Тили, которая сидела рядом с Коде, прикладывая мокрую тряпку к его большому лбу. Лёгкая дурнота отвлекала, делая мысли вялыми и непослушными, и Аяна вышла на палубу, в небольшой круг света, отстранённо удивившись, что было уже совсем

темно. Там стоял Конда, а рядом ещё какой-то человек, незнакомый ей.

– Кирья Айэне, что ты чувствуешь? – спросил Конда. – Кир Алгар сказал, что ты заболела.

– Меня зовут Аяна. Я хочу сесть. Голова немного кружится, – сказала она, ощущая, как палуба качается под её ногами.

Она опустилась на заботливо пододвинутый Алгаром мешок с солью. Конда шагнул к ней и встал на колени, освещая её фонарём, а она мельком подумала, что так и не рассмотрела его при свете дня.

– У тебя не болит живот? – спросил он. – Кир Алгар сказал, что заболели только вы и один рыбак с другой лодки, который был тут, когда мы спустились с корабля.

– Дарен тоже заболел? – Аяна с беспокойством подняла глаза на Алгара.

– Да. У него небольшой жар и резь в глазах, – кивнул тот.

– И у Коде то же самое. – Аяна посмотрела на Конду. – Это то, чем вы болели?

– Нет. Я болел иначе. Скажи, пожалуйста, кирья, у тебя ещё что-то болит?

– Немного першит в горле. И вот здесь, – она приложила пальцы с двух сторон от носа, – немного давит. Голова кружится. И кажется, что я устала, хотя я только что дремала.

– Наш гватре погиб, – сказал Конда. – Ретос – его помощник. Я тоже немного учился этому делу. Мы осмотрим тебя.

Конда приблизился к ней и положил ладонь на щёку, осторожно поворачивая её лицо и внимательно, с беспокойством заглядывая в глаза. Потом он встал и повернулся к своему человеку. Тот тоже заглянул в лицо Аяне и с недоумением на лице поднялся.

– Глаза красные. Что думаешь? – спросил его Конда. – Это не то, чем мы болели.

– Не понимаю, – ответил тот задумчиво. – Надо осмотреть всех заболевших.

– Аяна, пойдём, я помогу тебе, – сказал Алгар. – Тили, нам придется разбудить Коде.

На несколько мгновений Тили стала похожа на кошку, в чьё гнездо запустили руку, чтобы потрогать котят, но потом вздохнула и опустила глаза.

– Хорошо.

Конда и Ретос растормошили Коде. Он сел и осоловело уставился на них.

– Кир Коде, – сказал Конда, заглядывая ему в глаза при свете фонаря. – скажи, пожалуйста, что у тебя болит.

– А что если я весь болю? – жалобно сказал Коде. – Меня как будто били палками четыре Анкана. Всё тело ноет и ломит. Глаза режет, горло как будто кипятком обожгло. И знобит.

– У тебя есть тошнота? Болит живот?

– Нет, – удивлённо сказал Коде. – только то, что я сказал.

Ретос потрогал его лоб, заглянул в глаза и в рот, освещая лицо Коде фонарём, и вышел из-под полога.

–

Потная лихорадка... Не понимаю. – сказал он с удивлением. – По их описанию может быть только она. Как так?

– Я вижу. Но этого не может быть, – с не меньшим удивлением сказал Конда. – Откуда? Ты уверен? Потной лихорадкой болеют только дети. Или ты хочешь сказать, что они никогда не болели и заразились от нас? Но среди нас никто не болеет!

Ретос пожал плечами, и Конда нахмурился.

– В общем-то, если не учитывать то, что вы не дети, то всё сходится. Заразились только те, кто был с нами на лодке. Кир Алгар! – вдруг обернулся он. – Как ты себя чувствуешь?

– Да вроде я в порядке, – сказал Алгар, прислушиваясь к ощущениям. – Всё хорошо. Конда, эта болезнь, она опасна?

– От неё умирают только очень слабые дети, рождённые до срока или ослабленные голодом.

– Ослабленные голодом дети? – переспросил Алгар.

– Да. Вам, я думаю, это не грозит. Взрослые очень редко болеют этой лихорадкой, и она для них не опасна.

– Ты уверен, что это не та болезнь, которой вы болели?

– Да. Лихорадкой мы тоже болели. В детстве, – сказал Конда. – Чтобы количество больных не увеличилось, старайтесь, чтобы заболевшие ни на кого не кашляли и не пили из чужой посуды. Потная лихорадка передаётся именно так. Но это совершенно определённо не та болезнь, которую мы подцепили в Нанкэ. Она начиналось с боли в животе. Постарайтесь отдохнуть, и эта болезнь пройдёт сама.

– Ты слышала, Тили? – сказала Аяна, когда они ушли. – Дети, ослабленные голодом.

– Да, Айи. Я слышала. Может, тебе лучше лечь обратно?

– Нет, когда я сижу, то ничего не беспокоит. Тили, что он имел в виду? 

– Ну, может, это дети, которые болеют уже чем-то другим, и их желудок отказывается принимать пищу? Тогда они ослабевают от голода, и эта лихорадка может...

– Наверное, так...

– Ну а как же ещё? Айи, Ложись, я сделаю тебе кислое питьё.

– Аяна, – подсел к ним Алгар. – Сейчас Нарто отвезёт вас в деревню. Мы думали, что все пойдут пешком, а рыбаки займутся разгрузкой корабля. Но раз вы болеете, лучше будет, если вас довезут до дома. Нарто высадит вас у самого моста.

– Спасибо, – сказала Тили. – Коде было бы трудно идти эти три с половиной ранда в таком состоянии.

– С вами поедет и Дарен. Он чувствует себя получше, чем Коде, но ему уже не шестнадцать. Пусть лучше спокойно доберется с вами на лодке.

– Я возьму Пачу с телегой и отвезу Коде домой, – сказала Аяна. – Где вы разместите людей с корабля? Вы же не оставите их там жить?

– Мы думали об этом. Кто-то из рыбаков предложил разместить их на общем дворе, но на восточном дворе нет тёплых комнат. В среднем столько народу не поместится. Западный занимают скотоводы для зимнего окота овец. Остается восточный, ткацкий. Но там нет кладовой и ледника...