Дрянной декан
Шрифт:
– Чего тебе?
– негостеприимно гаркнула властительница книжного царства.
– Я... я... можно мне оригинальное издание "Двенадцатой ночи" Шеспира?
– ляпнула первое, что пришло в голову.
Любовь Ефремовна окинула меня скептическим взглядом, словно сомневаясь, что я достойна брать в руки столь редкое издание.
– Хорошо, посмотрю, есть ли...
– Давайте я сама посмотрю? Я знаю, где искать нужный ряд. А после торжественно клянусь вручать вам свой читательский билет!
Обогнула стойку, за которой сидела библиотекарша, и юркнула
Тетка, еще не успевшая прийти в себя после моего появления, чуть не свалилась со стула.
– Чем могу помочь, Вениамин Эдуардович?
– пролепетала она. Ее тон, еще минуту назад представляющий из себя презрительно-снисходительное гарканье, сменился почтительным, полным скрытого обожания, воркованием.
Я поразилась и возмутилась такой скорой смене настроения. То, что от Верстовского-старшего млели все старые (и не очень) девы Ливера, было и так понятно. Но каждый раз наблюдать, как его чары укладывают штабелями всех перестарок в радиусе километра, было унизительно.
– Не заходила ли сюда студентка?.. Этакая юная невротичка?
– декан оглядывал книжные ряды, теряющиеся в темноте.
– А то ж. Чуть дверь с петель не снесла!
– библиотекарша, вспомнившая обо мне, запылала праведным гневом.
– Она пошла искать "Двенадцатую ночь" в оригинале. Представляете, сама!.. В оригинале!.. Сейчас же выставлю ее вон...
– Не стоит, давайте это сделаю я, - отец Ромки положил руку на плечо начавшей подниматься на ноги библиотекарши и усадил ее обратно.
– Найду и... выставлю. Все в лучшем виде.
31. Байкер
Ничего не понимающая Любовь Ефремовна плюхнулась на стул, а я ойкнула и пустилась по проходу между стеллажами. Библиотека в литературном - это не задрипанная читальня какого-нибудь технического вуза - это целое книгохранилище: огромное длинное помещение с десятками высоченных шкафов, доверху набитых учеными трудами, собраниями сочинений, брошюрами, классическими и не очень изданиями и прочими плодами писательского труда. Здесь даже имелся целый раздел газет и журналов - самый бесполезный вид макулатуры, который только можно представить.
Старые советские светильники, свисающие с потолка, не могли осветить все уголки и закоулки книжного лабиринта. Достаточно жуткое место, на самом деле. Хорошенько углубившись внутрь, я поняла, почему студентам не разрешалось ходить в хранилище самостоятельно: полагаю, здесь заблудился и навсегда пропал без вести не один начинающий литератор.
Я в очередной раз вильнула между шкафами, намереваясь запутать следы и сбить преследователя с толку (что существенно повышало мои шансы стать следующей жертвой библиотеки). И лицом к лицу столкнулась с Верстовским.
– Куда бежишь, Марго?
– угрожающе сузил глаза
– Но как вы так быстро?..
– сердце ушло в пятки.
– Я знаю это место, как свои пять пальцев...
– отрезал он.
"И умею проходить сквозь предметы" - всплыло в голове. Другого объяснения тому, что он в итоге обогнал меня, не было.
– ... и шел по шлейфу от твоих духов, Красовская, - он наступал до тех пор, пока я не уперлась спиной в шкаф.
– Зачем?
– вызывающе приподняла подбородок, хотя поджилки тряслись, как у самого трусливого зайца.
– Чтобы спросить: почему ты сбежала после первой же нашей совместной ночи? Оставив после себя лишь трусики, словно какая-то похотливая Золушка?!
– он подошел совсем близко. Вынудил меня вжаться спиной в книжные корешки, прижался губами к моему пылающему лбу.
– Вы и так все знаете. Мне больше нечего вам предложить, - выдавила я.
Наши сердца бились громко и в унисон, оглашая библиотечную тишину судорожным стуком. Его сердце пульсировало на уровне моих ключиц, мое - отчаянно трепыхалось в районе его желудка. Они словно дрались, желая перестучать друг друга... Или вырваться на волю, пробив грудные стенки и слившись в едином, торжественном сердечном бое.
– Почему не отвечала на звонки?
– он положил ладони мне на талию. Несмотря на нежные прикосновения, я чувствовала, что он зол. И тоже готов взорваться в любой миг.
– Послезавтра я уезжаю...
Так скоро?! Его слова ударили меня под дых, выбили весь воздух из легких. Я приоткрыла рот, чтобы не задохнуться, и он тут же воспользовался этим, накрыл губы поцелуем - страстным, но очень коротким, потому что иначе я и правда могла скончаться от нехватки кислорода.
– Выгодное предложение по работе, да?
– получилось немного едко.
– Да, и не только. Мне правда необходимо разгрузить голову, Марго. Отдохнуть от тебя, иначе... Боюсь, я так долго не проживу.
– Не надо оправдываться, - "успокоила" его я.
– Можете уезжать когда и куда захотите. Вы взрослый и свободный человек, в конце концов.
Декан сделал несколько глубоких вдохов, прислонился лбом к стеллажу.
– И сейчас только тебе решать, на какой ноте мы расстанемся, - продолжил он слегка изменившимся голосом.
– Как любовники, что не побоялись бездны чувств, открывшейся перед ними... Или же как чужие люди, которым нечего обсуждать.
"Бездна чувств"... Тут я была с ним согласна. Во мне черной вьюгой поднялась буря эмоций. Слишком беспросветная и болезненная, чтобы продолжать мыслить разумно. Я ужасно бесилась из-за внезапного появления Аделаиды и более глобальных вещей: оттого, что он не смог вовремя перестать меня преследовать - тогда, когда все еще можно было остановить; что был так чуток и неистов той ночью... И оттого, что я сама не могу волевым решением взять и перестать плавиться от любви в его руках!
Руках, которые, между прочим, уже позволяли себе откровенные вольности - забрались под кофточку и нежно сжали грудь в тонком тканевом бюстгальтере.