Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I
Шрифт:
Библиография
Beumer J., Intimiteit en solidariteit. Over het evenwicht tussen dogmatiek, mystiek en ethiek, Baarn,
1993.
Brown N., Spirit of the World. The Moral Basis of Christian Spirituality, Manly (Australia), 1990. CodinaV., Teologia у experiericia espiritual, Santander, 1977.
Duffey М., Be Blessed in What You Do. The Unity of Christian Ethics and Spirituality, New York, 1988.
Ethique et spirituality, La Vie Spirituelle t. 138, 1984, № 658.
Leech K., Experiencing God. Theology as Spirituality, San Francisco, 1989.
Louth A., Theology and Spirituality, Oxford, 1976.
Еехрёпепсе spirituelle, lieu philosophique et theologique, eds. F. Marty & J. Dh6tel, Paris, 1992.
Moiou G., Guida alio studio teologico delta spiritualita cristiana. Materiali eproblemi per la sinte- si, Milano, 1983.
Nicolau М., Teologia
O’Keefe М., Becoming Good, Becoming Holy. On the Relationship of Christian Ethics and Spirituality, New York — Mahwah (Newjersey), 1995.
Ruhbach G., Theologie und Spiritualitat. Beitrage zur Gestaltwerdung des christlichen Glaubens, Gottingen, 1987.
Spirituality and Morality. Integrating Prayer and Action, eds. D. Billy & D. Orsuto, New York — Mahwah (Newjersey), 1996.
Studies in Spirituality and Theology, eds. L. Cunningham, B. McGinn & D. Tracy, Notre Dame (Indiana) — London, 1995—
Teologia spirituale. Temi eproblemi, ed. M. Gioia, Roma, 1991.
Zeller W., Theologie und Frommigkeit. Gesammelte Aufsatze, Marburg, 1971–1978.
Философия
В античные времена связь между философией и духовностью была самоочевидной. Философия стремилась быть благочестивой (сэбэйя) и сочеталась с взращиванием добродетелей и аскетизмом. Для классических мыслителей (Платон, Аристотель, Плотин, за которыми последовали неоплатоники) конечной целью является созерцание (тэориа), которое естественным образом вытекает из метафизики.
Несмотря на то, что иудейская, христианская и исламская духовности развились из идеи богооткровения, они обнаруживают немало точек соприкосновения с греческим мышлением. В особенности перевод божественного имени (сам испытавший воздействие греческого мышления): «Я есмь Сущий» (Исх 3:14), — предоставил возможность для плодотворного диалога [1282] . Это прочно связало метафизическую идею бытия с центральной идеей о Боге. Эта связь выстроила основание как для духовности, так и для философии. Фома, Маймонид и Аль Газали, как бы по-разному ни представляли они связь между божественным и человеческим, были учителями духовной жизни и великими философами. Это касается также Ансельма Кентерберийского, Бернара из Клерво, Гуго Сен-Викторского, Альберта Великого, Бонавентуры и Дунса Скота. В современную эпоху, когда произошло разделение дисциплин, на философское мышление, в свою очередь, оказали влияние мистики (Экхарт, Рююсбрук и другие), Николай Кузанский, Джордано Бруно, Спиноза, Декарт, Гегель, а также Хайдеггер. Однако в то же самое время духовность и философия дистанцировались друг от друга. Поэтому в современную эпоху отношения между ними характеризуются, по крайней мере на поверхности,
1282
Шеи. et t'Etre. Exegeses d’Exode 3,14 et Coran 20,11–24, ed. P. Vignaux, Paris, 1978.
взаимным отсутствием интереса. Но в этом плане в XIX веке произошла перемена. Главным образом феноменология, нацеленная на опыт, побудила ведущих мыслителей к тому, чтобы рассматривать духовный опыт как важный аспект философского размышления над человеческим сознанием. Некоторые (Бергсон, Ясперс, Хайдеггер) даже считают мистическое сознание наивысшей формой мышления. Духовность, наоборот, в последние десятилетия раскрывалась для философии в основном через основную категорию опыта, что является основой для междисциплинарного диалога, проводимого на нескольких уровнях. Рассмотрим четыре из них.
Прояснение опыта. Философию можно представить как систематическое размышление над опытом [1283] . Для духовности особенно феноменология означала прорыв к лучшему. Выдающиеся феноменологи (Отто, Шелер, Ван дер Лев, Элиаде) основательно размышляли над религиозным опытом и феноменом мистицизма. Это размышление продолжается. Кантоне показывает, как духовная жизнь является в сущности последовательным опытом любви, кругом любви с тремя диалектическими моментами: Эросом, Логосом и Агапэ [1284] ; Ван де Камп приходит к выводу о систематической связи опыта тоски, философски углубленного Шопенгауэром, Ницше, Кьеркегором и Хайдеггером, с опытом acedia* духовности [1285] ; Звеерман, имея в виду жизнеспособную духовность, глубоко размышляет над уязвимостью человека [1286] ; Альберт исследует наиболее значительные эмпирические моменты, лежащие в основе философского мистицизма: опыт единения, присутствия, счастья, любви и смерти [1287] . Под «опытом» он подразумевает познавательное путешествие, осуществляемое до самого конца (Erfahrung** происходит от er-fahren [проделать путешествие, познать]; ср. с латинским ехфег-ие [пройти через что-то] в experientia***), посредством которого я испытываю себя «как личность, которая обретает себя в бытии» [1288] . Это единство индивидуальности и бытия, постигаемое в живом опыте, составляет основу опыта любви, присутствия и счастья, а также опыта быстротечности и смерти.
1283
A. de Waelhens, La philosophic et les experiences nature lies, Den Haag, 1961.125 C. Cantone, Per una Jilosofia della vita spirituale. Alle radici metafisiche dell’esperienza religiosa, в Salesianum 51, 1989, 515–522.
1284
Тоска, угрюмость, уныние, апатия (лат. из греч.). — Прим. ред.
1285
L. van de Camp, De kracht van de leegte, Nijmegen, 1992.
1286
Th. Zweerman, Als een schelpdier. Gedachten over kwetsbaarheid en weerbaarheid,
1287
K. Albert, Einfuhrungin die philosophische Mystik, Darmstadt, 1996, 17–70.
1288
** Опыт, познание (нем.). — Прим. ред.*** Опыт (лат.). — Прим. ред.181 Ibid., 19.
Систематическое размышление над условиями. Философы размышляют не только над опытом, но изучают также реальные условия, необходимые для размышления. Так, греческие философы понимали, что ясное мышление предполагает определенную степень аскетизма. Поэтому они разрабатывали аскетические программы: взращивание добродетелей, ограничения в еде, в приобретении собственности, контроль над своими побуждениями. Практикуя это, они воздействовали на внутреннюю свободу, которую считали sine qua поп мышления [1289] . Мы видим нечто подобное в работах современных мыслителей. Хайдеггер, например, пишет: «Вопрошание есть благочестие мысли». Иначе говоря, вопрошание состоит в подчинении тому, о чем должно размышлять мышление [1290] . Первоначально Хайдеггер имел в виду позицию воп- рошания, открывающую горизонты мышления. Позднее он созрел до позиции спокойствия (Gelassenheit*: Экхарт), до внимательного вслушивания в то, что уже сказано нам, чтобы таким образом понять из его потаенности «не- потаенность» Бытия (алетэйя**). Наконец, вопрошание превратилось в проведение времени в том месте, где боги исчезают, дабы все было так, как оно есть, в месте, где рождается новое отношение к Богу [1291] . Отсутствие Бога (Fehl Gottes) не разрывает связь с Богом, а, наоборот, создает ее: в месте исчезновения возникает вопрошание, «которое притягивается тем, что удалилось, которое находит свое предназначение в бдительном ожидании и прислушивании к тому, что взывает к нам» [1292] . Это вопрошание есть благочестие мышления, которое прельщается надеждой на возвращение и прислушивается к его обещанию (zusage) [1293] . Настоящее вопрошание имеет место «именно там, где нечто ставится под вопрос»1SS.
1289
См. P. Hadot, Philosophy as a Way of Life, Cambridge (MA), 1995.
1290
См. объяснение Хайдеггером его утверждения, сделанного в конце лекции под названием «Вопрос о технике». М. Heidegger, On the Way to Language, San Francisco, 1982, 72 (рус. перевод см. в М. Хайдеггер, Время и бытие. М., 1993. — Прим. ред.). Отрешенность (нем.). — Прим. ред.** «Истина» (греч.), букв, «непотаенность», то, что не канет в Лету. — Прим. ред.
1291
В. Blans & Н. van Immerzeel, Devroomheidvan hetdenken, в Stapstenen, red. В. Blans, Best, 1997, 142–148.
1292
1,1 Ibid., 147.
1293
M. Heidegger, On the Way to Language, 71–72.
Другой вид размышлений над условиями опыта можно найти в трудах Петера ван Несса. В своей книге Spirituality, Diversion and Decadence он исследует аскетические упражнения (молитву, пост, созерцание, уединение) с философской точки зрения [1294] . Он обращает внимание на то, что упражнения, воспитывающие духовность, «чаще всего проводятся в противоборстве с людьми, институтами и другими общественными силами, которые стремятся к тому, чтобы поведение было предсказуемым и контролируемым, а в некоторых случаях — привычным и ужасным. Это политическая драма духовной жизни [1295] . Вслед за критиками и апологетами, от Сократа и Климента Александрийского
1294
P. van Ness, Spirituality, Diversion, and Decadence, Albany, 1992.
1295
Ibid., 15.
до Паскаля и Ницше [1296] , ван Несс приводит доводы в пользу духовной дисциплины. Посредством нее люди получают возможность участвовать в естественной реальности и превосходить ее. Это позволяет им создавать целостность, функционирующую в большем целом, и развивать как личное благосостояние, так и благосостояние общества [1297] . Аскетизм — это способ воздействия на себя таким образом, что люди оказываются в состоянии должным образом раскрыть для себя, для других и для Безусловного свои познавательные структуры, память и эмоциональность.
1296
Ibid., 19–92.
1297
Ibid., 95-200.