Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Ваайман Кейс

Отсутствие непрерывности. Историческое исследование духовности знакомо также с другой крайностью континуума: духовность, особенно ее мистический компонент, отличается от ее контекста. Существует разрыв между социо-культурным контекстом и феноменом духовности. Мы можем конкретизировать этот разрыв с помощью «исторического определения мистицизма», предложенного Джозефом Даном ^[1333] . Основываясь на исследовании иудейского мистицизма, он приходит к выводу, что «мистицизм как исторический феномен в “книжных” религиях может быть в целом охарактеризован только негативными терминами: отвержение разума и логики как символов божественной истины, отказ от принятых методологий экзегетики как обеспечивающих проникновение в божественный замысел, отказ от языка общения как инструмента передачи высшей истины и обычно критическое отношение, явное или подразумеваемое, к обрядам и общественным нормам религиозной культуры. Во многих случаях можно почувствовать бунтарский дух» ^[1334] . Только основываясь на этом непоследовательном

отношении к со- цио-религиозному контексту, можно осторожно перейти к обнаружению нескольких возможных признаков сходства между различными мистическими фигурами и направлениями.

1333

J. Dan, In Quest of a Historical Definition of Mysticism, в Studies in Spirituality 3, 1993, 58–90.

1334

Ibid., 89.

Диалектика. Неразрывность и разрывы между духовностью и ее контекстом — это крайности поля напряжения. Историк духовности Мишель де Сер- то замечательно описал это поле напряжения ^[1335] . С одной стороны, духовность выражается в языке конкретного периода, реальности, посредством которого ее поиск Бога приобретает форму и содержание:

Существенный момент любого духовного опыта — это не какая-то «инакость», находящаяся вне языка времени. Именно этот язык духовный человек воспринимает всерьез, именно в этой культурной среде «обретают плоть» его томления и трудности, именно в этой среде он находит Бога и вечно стремится к Нему, выражает свою веру, ставит совместные опыты, беседуя с Богом и со своими истинными братьями ^[1336] .

1335

M. de Certeau, Cultural and Spiritual Experience, в Spirituality in the Secular City, New York, 1966, 3-31 (Concilium, 1966, vol. 19).

1336

т Ibid., 9.

С другой стороны, та же самая духовность отделяется от языка культуры, на котором она выражает себя. Она не может найти нужные слова, она «невыразима». Живая духовность не может быть выражена на языке своего времени. Язык культуры оказывается недостаточным. По этой причине духовность говорит о «Невыразимом». Именно в этом «Невыразимом» духовность выражается лучше всего. В реальности это «составляет» особый дискурс духовности ^[1337] . Духовность стремится к культуре, но в то же время чувствует, что не может полностью выразить в ней свою суть: «Когда он со всей своей верой и от всего сердца берется за историю человечества, он с удивлением обнаруживает “вакуум”, как со стороны религиозного учения, так и со стороны деятельности и знания, которые, тем не менее, могут в данной ситуации обеспечить точку соприкосновения с Богом» ^[1338] . Духовный опыт, который, исходя из его сути, невыразим, стремится достичь самосознания посредством этой невыразимости в структурах опыта и выразить себя в языке культуры. Трагическая реальность заключается в том, что это стремление отдаляет духовность от ее традиции. «Ведь изоляция христианина от его собственной традиции является обратной стороной определенной солидарности, участия в том языке, который выходит за рамки Евангелия. Разочарование “духовного человека” выражается языком, который еще не приобрел или не создал христианского акцента» ^[1339] .

1337

М. de Certeau, Cultures et spiritualites, в Concilium 2, 1966, no. 9, 17.

1338

Idem, Cultural and Spiritual Experience, 18–19.

1339

Ibid., 20.

Заключение. История изображает духовность особым образом. (1) Она показывает духовность на фоне социо-культурного контекста. (2) Связь между этой формой и историческим контекстом носит парадоксальный характер: с одной стороны, духовность говорит на языке культуры, частью которой она является; с другой стороны, она отделяет себя от языка культуры, поскольку он не в состоянии выразить духовный опыт. (3) В то же самое время это противоречие делает неясным отношение к традиции: в какой мере духовность приспосабливается к культуре, в такой же мере она отчуждается от традиции, которую она переживает и которую должна поэтому снова найти.

Библиография

Christian Spirituality. The Essential Guide to the Most Influential Spiritual Writings of the Christian Tradition, eds. F. Magill & I. McGreal, San Francisco, 1988.

The Classics of Western Spirituality. A Library of the Great Spiritual Masters, London — New York, 1978-

Darricau R. & Peyrous B., Histoire de la spiritualite, Paris, 1991.

Dinzelbacher P., Christliche Mystik im Abendland. Ihre Geschichte von den Anfangen bis гит Ende des Mittelalters, Paderbom, 1994.

Farre L., Breve historia de la espiritualidad, Buenos Aires, 1988.

Frommigkeit, Gelebte Religion als Forschungsaufgabe, Hrsg. B. Jaspert, Paderborn, 1995.

Geest en tijdgeest,

в Speling 50, 1998, № 4.

Histoire de la spiritualite chretienne, eds. L. Bouyer et al, Paris, 1960–1966.

Historia de la espiritualidad, eds. B. Jimenez Duque & L. Sala Balust, Barcelona, 1969. Hollenback J., Mysticism. A Comparative Historical Study, Ann Arbor (Michigan), 1991. Homes U., A History of Christian Spirituality. An Analytical Introduction, New York, 1980. McGinn B., The Presence of God. A History of Western Christian Mysticism, New York, 1991–1998. MolinerJ., Historia de la espiritualidad, Burgos, 1972.

Pablo Maroto D., Historia de la espiritualidad, Madrid, 1986.

Расно E., Storia della spiritualita, modema, Roma, 1984.

Pourrat P., La spiritualite chretienne, Paris, 1921–1930.

Royo Marin A., Los grandos maestms de la vida espiritual. Historia de la espiritualidad cristiana, Madrid, 1973.

Ruh K., Geschichte der abendlandischen Mystik, Miinchen, 1990–1993.

Scholem G., Die judische Mystik in ihren Hauptstromungen, Frankfurt a. М., 1957. Sheldrake P., Spirituality and History. Question of Interpretation and Method, London — New York, 1991.

Spiritualitat und Geschichte, Hrsg. D. Berg, Werl, 1993.

Tijdgeest en spiritualiteit, в Speling 37, 1985, № 1.

World Spirituality. An Encyclopedic History of the Religious Quest, ed. E. Cousins, New York, 1985—

Литературные науки

В упоминавшейся выше статье Definition of Mysticism Джозеф Дан утверждает: «Кажется, прилагательное “мистический” используется учеными, изучающими религию, главным образом в двух разных контекстах: при описании текста или его фрагмента и при описании религиозного исторического феномена, движения, группы или работы религиозного мыслителя»¹⁸¹. Джозеф Дан верно отмечает различие между обсуждением текстов и описанием форм. Интерпретация текста требует иного modus operandi [1340] , нежели описание формы. При исследовании формы мы имеем дело с описанием духовных путей и способа, посредством которого люди следуют по ним. При изучении текстов мы имеем дело с интерпретацией языкового выражения передаваемого ими опыта. В этом разделе мы сосредоточим внимание на духовности, исходя из литературной точки зрения. Связь между духовностью и литературной наукой рассматривается на трех уровнях.

1340

Способ действия (лат.). — Прим. ред.

Редактирование. При передаче текстов живая духовность более озабочена тем, чтобы служить интересам назидания, нежели критическое издание текстов. Зачастую первые издатели были одновременно и толкователями, которые стремились избежать обвинений со стороны ортодоксов. Нередко они также принадлежали к так называемому «второму поколению», которое считало своим долгом стандартизировать первоначальный опыт. Начиная с Миня, редакторы пытались выработать критический подход к источникам духовности. При изучении духовности на основе ограниченного числа рукописей труды таких авторов, как Рююсбрук, Фома Кемпийский, Иоанн Креста, также редактировались и публиковались с критической точки зрения. В других случаях производилось неполное (1еерт Гроте) или заслуживающее доверия (Жан де Сен-Сампсон) редактирование. Это относится и к иудейскому мистицизму. До тех пор, пока не появились работы Гершома Шолема, здесь не отмечалось научного прорыва. Между тем в XX веке было осуществлено важное критическое редактирование текстов, как касающееся серийных изданий (например, Sources Chretiennes или Corpus Chnstianorum), так и отдельно от них (например, Мейстер Экхарт, Тереза Авильская и Бернар). В случае с редактированием текстов возникают такие проблемы, как восстановление оригиналов, воссоздание искаженных фрагментов, орфография и синтаксис предписанных текстов, пределы рецепции манускриптов и так далее.

Перевод. Внутри живой духовности перевод осуществляется благочестивыми авторами, которые без излишних колебаний адаптируют текст в назидательных целях. Перевод, осуществляемый с научной ответственностью, предъявляет высокие требования к языку, на который он производится. Перевод должен не только передавать мысли, но, как текст и структура, должен оказывать такое же воздействие, что и оригинал, то есть не просто передавать смысл, но и поэтику текста, особенно в случае мистических текстов. Кроме того, должен быть точно воспроизведен духовный процесс. Добавьте к этому то, что духовные тексты, как правило, обладают сильным интертекстуальным характером. Шир ха-Йехуд, текст, относящийся к средневековому хасидизму, состоит преимущественно из заимствований из Священного Писания. Я и Ты Мартина Бубера малопонятно без ссылки на многочисленные духовные тексты, которые прочитал Бубер (Экхарт, Шелер, Кьеркегор, Будда, Иоанн, даосизм и так далее). В науке перевода наука духовности должна отыскать свой собственный путь.