Дунечка и Никита
Шрифт:
– Ну, - спросил Немировский Никиту, - проблема изжила себя?
– Да, извините.
– Н-начали, - заикнулся Коля Курчаев.
Никита бросился на Колю. Коля увернулся, чуть коснувшись Никиты бедром, ухватил его за кисть левой руки и перебросил через себя. Никита упал. Коля бросился на него, но Никита выставил ноги, и Коля полетел через Никиту. Мгновение они лежали неподвижно.
– Ритм, ритм!
– крикнул Немировский.
– Долго! Тянете!
Никита бросился на поднимавшегося Колю и обхватил его за шею.
–
– крикнул Немировский.
– Драка! Пьяная драка! Снова!
Дунечка вошла в комнату незамеченной и замерла у двери.
Никита выбросил вперед правую руку; Коля поймал ее и снова швырнул Никиту через себя. Дунечка сорвалась с места и стала молотить Колю кулачками.
– Противный, противный!
– закричала она.
Немировский сказал:
– Девочка, дяди шутят.
– Мы так играем, Дуня, - сказал Никита.
– Р-ребенок все испортил, - заикнулся Коля, - сейчас вышло бы хорошо, я ч-чувствовал.
– Дуня, - сказал Никита, - Аркадий Борисович влепит нам по двойке, и мы останемся без стипендии, поняла? Можешь ты посидеть одна спокойно или нет?
– Нет, - ответила Дуня, - там ко мне пристают хулиганы.
– А где родители?
– спросил Немировский.
– Выясняют отношения.
– Пойдем, - сказала Дунечка и потянула Никиту за палец.
– Ладно, - сказал Немировский.
– Кто там следующие, пусть войдут.
Он поставил Никите зачет и подмигнул Дунечке.
– А вы разными глазами умеете?
– спросила Дуня.
– Сначала одним, потом другим? Я умею.
– Ну-ка.
Дуня заморгала глазами:
– Вот так. Понимаете?
– Понимаю.
– Это меня мама научила.
– А не рано?
– Что?
– Моргать научила не рано?
– Ну что вы...
– улыбнулась Дунечка, - надо всему учиться, пока маленькая. Так моя бабушка говорит.
Немировский захохотал, откинув седую красивую голову.
– У вас занятная племянница, - сказал он, - идите развлекайтесь, Никита.
– Против состава суда возражений нет?
– спросила женщина в черном костюме с серебряным ромбом на лацкане.
– Нет, - ответил Степанов.
– А у вас? Гражданка Степанова, у вас нет возражений против состава суда?
– Ну что вы...
– Дело возбуждает Степанова?
– Да.
– Изложите причины.
– А можно без причин?
– спросила Надя.
– Просто можно развестить? Причины касаются только нас двоих.
– Развод разрешаем мы, гражданка Степанова. Или не разрешаем. Ясно? Давайте по существу вопроса.
В зале никого не было. Только судья, два заседателя и секретарь восемнадцатилетняя девушка в красных чулках, с ярко подведенными глазами. Она внимательно - снизу вверх - рассматривала Надю. Потом, почистив кончиком деревянной ручки длинные ногти, стала так же внимательно, но в то же время безразлично разглядывать Степанова. Сзади скрипнула дверь. Степанов обернулся и увидел
– Подать на развод, - допытывалась судья, - вас побудила его связь с другой женщиной?
Надя молчала.
– Отвечайте суду, - сказала председательствующая.
– Что же вы молчите?
– Мне кажется, что все это очень личное, - тихо ответила Надя и обернулась к Степанову, словно ища у него помощи; так бывало всегда - если ей становилось плохо и не он был в этом виноват, она смотрела на него, ожидая помощи. Но Степанов молчал и рассматривал паркет, выкрашенный в красный цвет. Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову, долго глядел на нее, а потом усмехнулся.
Никита сказал:
– Дуня, сейчас я пойду на халтуру, поняла?
– Поняла.
– И не вздумай мне мешать.
– А что такое <халтура>?
– Это великая союзница актера в решении денежной проблемы. Ясно?
В бюро пропусков Дома звукозаписи долго не хотели записывать Дуню в пропуск, заказанный для Никиты. Никита был занят в радиоспектакле для детей. Он играл Кота.
– Если ты будешь сидеть тихо, - сказал он, - я тебе устрою сюрприз.
– На какую букву?
– На букву <и>.
– Ириска?
– быстро спросила Дунечка.
– Угадала.
Они вошли в лифт и поехали на пятый этаж.
Режиссер, большая женщина в туго обтягивавшем ее платье, сказала:
– Вы заставляете себя ждать, Никита.
– Больше не буду, - ответил Никита, улыбаясь своей улыбкой номер один.
– А где Лиса?
– Лиса беременна - у нее прием к врачу, - ответила режиссер.
– А что такое <Лиса беременна>?
– спросила Дуня.
– Боже мой, кто это, Никита?
– спросила режиссер.
– Племянница.
– Какая прелесть! Дивные глаза.
– <Дивно пахнет резеда>, - пропел Никита дурным голосом слова из песенки.
– <Дивные глаза>, - повторил он.
– Слышишь, племянница?
– А как тебя зовут, душечка маленькая?
– Дуня.
– Как? Муня?
– Дуня.
– Какое дивное имя! А сколько тебе годиков, кисонька?
– Мне шесть лет. И восемь с половиной месяцев.
– Сейчас мы возьмем с собой Дуню и она будет смотреть, как мы работаем.
– Поблагодари тетю, - сказал Никита.
– Спасибо.
– Какая дивная девчушка, обожаю детей. Дуня, а ты любишь слушать радио?
– Люблю.
– И детские передачи любишь?
– допытывалась режиссер, пока они шли по коридорам к студии, где должна была проходить запись сказки на пленку.
– Очень.
– А братик у тебя есть?
– Они все обещали, обещали... Нет у меня братика. Только двоюродный.
– Ты с ним дружишь?
– Дружу, но он сумасшедший.
Режиссер зашлась смехом.