Дураки
Шрифт:
Впрочем, как раз в эту комнату посторонних не пускали и в обычные дни. Раз в день, в начале смены, сюда под присмотром Ольги Валентиновны завозили тележку с тщательно пересчитанными листами. Раз в день, в конце смены, вывозили готовую продукцию, тут же у дверей старательно пересчитывая опечатанные упаковки...
В таинственной комнате за обитой жестью дверью стояло шесть конторских столов.
За ними сидели две бабули-пенсионерки и четверо студентов. У каждого был штемпельный нумератор, которым они вручную,
Каждый их них за час должен был пронумеровать четыреста семнадцать листков.
Таким образом достигалась производительность до двадцати тысяч бланков в смену. За три смены как раз и выходили те самые шестьдесят тысяч. Желающих сколько угодно: работа непыльная и оплачивалась хорошо.
За секретность — надбавка.
Стоил каждый нумератор около десяти рублей за штуку. И купил их Гоша Станков сразу целых двадцать штук в магазине канцтоваров и оргтехники на улице Чехова в Москве. Отдал за них почти всю свою первую зарплату, получив которую, он отпросился на два дня в столицу навестить сына.
Вернувшись, Гоша Станков пришел к Дудинскасу, плотно прикрыл дверь, прижав указательный палец к губам, заговорщицки произнес:
— Т-с-с!..
И вытащив из спортивной сумки все двадцать нумераторов, выставил их на стол шефа.
— Между прочим, — сказал он, — эти хреновины производит все та же фирма «Дайзер». У них, оказывается, тоже бывает ширпотреб — вроде кастрюль, которые клепают на наших оборонных заводах.
Выслушав восторги приятеля, Гоша Станков произнес:
— Это тебе, старик, в память о тех злосчастных хлопушках.
— Два сапога пара, — сказал Коля Слабостаров, когда уходил из «Артефакта». — Если вместе, если мы с тобой...
Он и вообразить не мог, что все его «телеги», включая последнюю, с грифом «Секретно», уже лежали у Дудинскаса в столе.
Тем не менее дружить со Спецзнаком Виктор Евгеньевич был готов.
Приглашая господина Доневера и надеясь создать с ним совместное предприятие, третьим в компанию он намеревался позвать Спецзнак. Господин Доневер должен был дать деньги и торговую марку, Дудинскас — создать предприятие и наладить его работу, Слабостаров — обеспечить официальное прикрытие и пакет заказов.
— А прибыль? — спросил Коля Слабостаров, едва выслушав предложение Виктора Евгеньевича.
— Прибыль мы уж как-нибудь поделим. Поделить всегда проще, чем заработать.
Слабостаров насупился. Вообще предложение ему понравилось. Но чего это на него так наседают?
— Руководил бы ты себе отраслью на здоровье, — уговаривал Дудинскас, — таскал бы вместо меня начальникам альбом с образцами, а к нам направлял заказы. Тут мы бы тебе спокойненько зарабатывали на содержание аппарата.
Слабостаров колебался.
— И на хлеб, — сказал Дудинскас. — Разумеется, с маслом.
— С маслом? — Слабостаров поднял взгляд.
— И с икрой.
Уже было согласившись, Коля Слабостаров заподозрил подвох.
«Калі ён угаворвае, што мне гэта карысна, дык альбо брэша, альбо яму яшчэ карысней [46] ,» —
46
Если он уговаривает, что мне это выгодно, так он или врет, или ему еще выгодней.
Хапнуть-то ему хотелось, но чтобы без Дудинскаса, а самому.
глава 5
в центре европы
Президент концерна господин Доневер прилетел на собственном самолете. Визитов такого уровнясюда, в молодое государство, еще не бывало... Ценные бумаги и их производство, оборудование для полиграфии, спецбумага, технологии компьютерной графики. Заводы и филиалы в Голландии, Бельгии, Германии и Польше, в Гонконге и в Китае... По рейтинговому исследованию, незадолго до этого опубликованному в московском «Коммерсанте», Дариел Доневер входил в двадцатку наиболее влиятельных бизнесменов мира. Или Европы.
Сопровождать высокого гостя поручили министру развития экономики Куренкову.
Даже среди министров совковой поры он выделялся неприятием частной инициативы. А господин Доневер накануне визита напомнил через помощника, что они намерены иметь дело только с частной фирмой. От правительства требовались лишь «моральная поддержка» и банковские гарантии. В крайнем случае (на чем настаивал Дудинскас, имея в виду Спецзнак) государство могло войти в долю, но не более чем тридцатью процентами.
Накануне Куренков позвонил, что он заболел расстройством желудка, отчего встречать и сопровождать господина Доневера будет не он, а его заместитель, который курируетСпецзнак. А фамилия заместителя Галков.
— Да вы его хорошо знаете. Именно Григорий Владимирович, тот самый... Он и лицензию вам подписал. К слову, я вас поздравляю.
— Можете ли вы представить себе, — от досады чуть не сорвал голос Дудинскас, — как должен был бы обосратьсяна вашем месте любой ненавистный вам частник, чтобы позволить себене явиться в аэропорт?! Насколько ему должно быть все до фени?Чтобы вот так спихнуть дело на этого, этого...
Господина Доневера встречали в новом аэропорту, который поражал размахом и запустением. По безлюдным залам гулял ветер.
Международный аэропорт строили с большой помпой. По замыслу создателей, он должен был стать центральным в Европе перекрестком, где пересекались бы воздушные пути Востока и Запада. Но никто ни на Востоке, ни на Западе об этом почему-то не знал, и в тот день весь аэропорт принял один десятиместный самолет с господином Доневером, его переводчиком, консультантами и охраной.