Дураки
Шрифт:
— Что же вы такоеприкажете мне доложить правительству, чтобы мы отважились это весьма специфическое и сугубо государственное производство, да еще режимное,разрешить частнойфирме?
Знакомая пластинка.
— Вы хотите сказать, что в частной фирме работают не такие же люди? Они чем-нибудь хуже?
— Вы лучше меня знаете... Есть сложившиеся стереотипы...
— Дойчмарки, между прочим, печатает частная фирма.
— Вы там были?
— Разумеется. Более
— Если есть хоть какой-нибудь шанс его вытянуть, — сказал Лонг мечтательно, — за приглашением дело не станет. Набросайте проект официального письма. От имени главы государства Тушкевича... Нет, лучше Капусты... А зачем он едет?
— В гости. Я обещал ему показать Дубинки... А на самом деле есть идея создать на нашей базе их филиал. Разумеется, если вы разрешите им иметь дело с частной фирмой.
— А как быть с вашим утверждением, что развивать свое производство невыгодно? Потребности незначительны, экспорт невозможен...
— Я же сказал — филиал.Работали бы под их маркой. И потом... Невыгодно выкладывать деньги из государственного кармана. А привлекать инвестиции — святое дело.
Лонг тяжело вздохнул. С инвестициями в Республику капиталисты почему-то не спешили.
— Готовьте проект приглашения... Но вы не закончили про разделение ответственности...
— Все просто. Производством занимается частная фирма, а вот режим и контроль — это все государство. Когда мы с господином Доневером ходили по цехам, на каждом участке зажигалось табло с моей фамилией и указанием, кто я такой и откуда. Чтобы внутренняя охрана не беспокоилась. Дошли до бронированной двери участка контроля, господин Доневер говорит: «Все. Там — уже готовые деньги. Меня туда не пускают. Да мне и не надо: меньше ответственности...»
— Что же мне такое имсказать, — повторил Лонг задумчиво, — чтобы мне поверили: лицензию надо дать именно вам?
— А вы имскажите, что Спецзнак до той поры будет всем вам вешать лапшу на уши, вымогая деньги и мороча голову прожектами, пока у него не появится конкурент, которому от государства ничего на нужно, кроме лицензии.
Это было правдой. Кроме лицензии, Дудинскасу сегодня ничего не было нужно.
— И пусть не забывают, что у Спецзнака только доводы. А у нас образцы продукции, которую мы умеемделать. Лонг поднялся:
— Вы тут посидите, поразмышляйте. Я сейчас, минут через двадцать.
Дудинскас остался один. На столике, рядом с креслом председателя Госэкономплана, кроме селектора, сгрудилось несколько телефонных аппаратов. Один — с новым государственным гербом вместо диска. Прямая связь с главой государства. Так и подмывало снять трубку и, соединившись с Вячеславом Владиславовичем Тушкевичем, рассказать ему о намерениях господина Доневера посетить Дубинки, а «заодно» и новое самостоятельноегосударство.
Несмотря на недавние приятельские
Республика уже отделилась. Здесь теперь все свое: государственная граница, свои деньги, отдельная армия, парламент, оппозиция, государственный язык (даже два, не считая повсеместной трасянки),новые флаг и герб и даже членство в Организации Объединенных Наций, доставшееся по наследству от совковых времен.
И во всем собственные амбиции.
Дитрих-Штраус — первый посол Германии и вообще первый из приехавших сюда послов — был изумлен, когда принятый им лидер Народного фронта и депутат парламента Симон Поздний пятьдесят минут из отведенного на аудиенцию часа отчитывал его за то, что он поздоровался по-русски. Кроме русского, Дитрих-Штраус свободно владел семью языками и полагал, что у Германии с Республикой есть и другие проблемы...
Дудинскас познакомился с Дитрих-Штраусом совсем недавно: немецкий посол оказался однокашником господина Доневера. Побывав в Германии, Виктор Евгеньевич привез Дитрих-Штраусу «большой привет», после чего получил приглашение отобедать, а уже за обедом позвал посла в Дубинки. Тот с радостью согласился. Его радость стала понятной, когда они ехали по городу, и посол восхитился, увидев на окраине ансамбль Дворца спорта — с водоемами, водопадами и каскадами. Теперь уже не он, а Дудинскас был изумлен, узнав, что ничего такогопослу не показывали. Вообще ничего не показали ни ему, ни другим послам: не додумались устроить для них даже простейшей экскурсии по городу.
— Ваши руководители очень гостеприимны, даже слишком, — говорил Дитрих-Штраус, — они сразу дают нам понять, что мы здесь не в гостях. Но почему тогда нам не разрешают купить дом под резиденцию?
Поселиться послам пришлось в совковых гостиницах с их полутюремными порядками.
— Это ничего, — к бытовым трудностям Дитрих-Штраус относился с юмором. — Зато американцам обещали выделить для посольства сразу двателефона! Мы теперь тоже можем от них звонить и даже передавать факсы. Правда, пока только через коммутатор... Министерства обороны.
...Ладно бы с языком, так нет, сразу во всем вспучились.Номер в зачуханном отеле — сто баксов [44] , виза в Республику — сто баксов, «Наташа» на час — тоже стольник.
Впрочем, по мнению того же Дитрих-Штрауса, наша Наташа того стоит. За сто баксов она дарит не только совсем не провинциальные умения, но еще и Любовь, причем настоящую — сготовностью уже во второй раз (!)денег вовсе не брать, а следовать за клиентом куда угодно — лишь бы подальше и на всю жизнь.
44
Американские доллары — это то же самое, что и здешние баксы.